Решил тут примерно накидать, какими могли бы быть "оракулы" у киммерийцев. Тапками прошу сильно не кидать, это всего лишь набросок:

Турлах застыл на вершине высокого холма, хмурым взглядом окидывая расстилающуюся перед ним небольшую долину, поросшую густым лесом. С вершин холмов в нее медленно сползали клочья серого тумана, с небес срывался редкий дождь. Турлах досадливо пожал плечами и пришпорил лошадь, не желавшую спускаться вниз. Было в этом месте, что-то тоскливое и неуловимо пугающее, давящее своей непонятной тяжестью даже на бесстрашного и угрюмого киммерийского воина.
Где-то вдали послышался заунывный вой волка.
Мало было мест в Киммерии, пользовавшимися столь дурной славой, исключительной даже для этой мрачной и безрадостной страны. Даже храбрейшие из охотников и воинов киммерийских кланов, предпочитали сделать крюк, лишь бы не въезжать сюда, даже заклятые враги киммерийцев - ваны и гиперборейцы, отправляясь в набег избегали приближаться к этому месту. Молва населяла эти места лесными духами тоскливо завывающими по ночам, кровожадными медведями-оборотнями и приземистыми волосатыми гоблинами, охочими до человеческих женщин.
Косые струи дождя становились все чаще, когда Турлах въехал под разлапистые ветви густых елей. В долине было теплее, чем на холмах, но киммерийца это не очень-то радовало. Настороженно он смотрел на обступившие его высокие ели и сосны, перемежавшиеся могучими дубами, редкими для этой северной страны. Почва тут была сырой, то тут, то там раздавалось журчание маленьких ручейков. Густой мох и свисавшие со слонов корни и плющи придавали этой долине некое странное очарование, однако оно почти терялось в безрадостном и тусклом сумраке.
Сбоку послышался какой-то шелест и Турлах моментально обернулся в его сторону, наполовину вынимая из ножен меч. Огромный ворон вылетел из чащи и пролетев почти над самой головой киммерийца уселся на ветке ближайшего дуба. Вождь проследил за птицей взглядом и нахмурился: черная птица уселась прямо на макушке выбеленного временем человеческого черепа, непонятно как державшегося на остром суку.
Еще несколько черных птиц вылетело из чащи и уселось на суку, уставившись на киммерийца внимательными глазами-бусинами.
-Что ты забыл тут, Канах?- раздался позади него негромкий голос и вождь резко обернулся.
Позади него стояла высокая молодая женщина лет тридцати- тридцати пяти. Длинные черные волосы были в беспорядке разбросаны по красивым смуглым плечам, стройное тело прикрывали лишь обмотки из волчьей шкуры. Обнаженные руки и ноги покрывали замысловатые синие узоры, возле левой брови зеленела татуировка в виде ящерицы кусающей собственный хвост.
Вождь спешился и. снимая с пояса седельную сумку и потягивая ее женщине.
-Костяные гребни, ткани с ярмарки в Пограничье, иглы, ножи. И еще еда.
Женщина кивнула и деловито перекинула сумку через плеч. Затем вопросительно взглянула на Турлаха.
-Аквилонцы строят крепость на земле моих предков, Финелм- угрюмо произнес вождь- их много и наших воинов будет недостаточно, чтобы мы заставили южан забыть сюда дорогу. Нам нужна помощь соседних кланов - но я не знаю, придут ли они к нам на помощь. Меня они могут не послушать. Тебя послушают.
Женщина пристально смотрела в глаза Турлаху.
-Я должна посоветоваться с духами- сказала она, резко развернулась и отправляясь в лес. Вороны, хлопая крыльями, полетели за ней. Немного помешкав, Турлах спешился и пошел за ней. Финелм обернулась к лошади, беспокойно переступавшей с ноги на ногу, и прошептала несколько слов. Лошадь тут же успокоилась и принялась ощипывать листья с ближайшего дерева.
-С ней ничего не случится- заверила она Конана.
Киммерийцы нечасто обращались к своим богам, так как считали, что те равнодушны к делам людей. Однако волю богов - мрачных и жестоких божеств войны, угрюмых повелителей гор и седых облаков разражающихся то дождем, то мокрым снегом- все таки они могли узнавать. Для этого они взывали к своим предкам- тем, кто ушел в Страну Мертвых, еще более унылую и безрадостную, чем Киммерия живых. Только кровь – кровь жертв, а также кровь убитых врагов, могла порадовать и насытить их. В ответ духи предков могли поведать своим потомкам волю богов, к которым они были ближе, чем живые. Однако не каждый человек мог услышать голос духов - лишь немногие, как правило пережившие в жизни какое-то необычайное потрясение начинали слышать зов духов, узнавать что им нужно и задавать им вопросы от имени живых. Как правило такие люди уходили из своего клана, живя в лесу или среди холмов, часто - возле мест захоронений киммерийцев. Их добровольное затворничество нарушали только военные вожди или старейшины кланов, желавшие узнать волю богов.
Одним из таких оракулов была Финелм - девушка из клана Туног заблудившаяся в свое время в холмах. Мало кто сомневался, что она там и погибла - эти, вечно затянутые серными облаками вершины считались недобрым местом. Ходили слухи, что в определенные дни над холмами кружат черные тени и странные звуки доносились тогда до людских селений - звуки, напоминающие карканье огромных воронов.
Однако через десять дней охотники ее же клана вышли к северной оконечности холмов и увидели девушку, стоявшую на вершине огромной скалы и напряженно прислушиваясь к каким-то, только ей слышимым звукам. Ее забрали в племя, но сколько не отпаивал ее травами знахарь, сколько не ухаживали за ней родственники - Финелм уже никогда не была такой как прежде. Часто бывало, что посреди белого дня она замирала, словно впав в ступор и даже самые громкие окрики или щипки родичей не могли ее вывести из этого состояния. Когда же она очнулась сама, то рассказывала о вещах, которые никто не мог знать- когда ожидать ванский или гиперборейский набег, куда пропали заблудившиеся охотник, выздоровеет или умрет заболевший ребенок. Тогда же односельчане и поняли, что Финелм разговариваете с духами и узнает от них вою богов. Повинуясь их воле, она ушла в эту мрачную долину, чтобы никогда никуда не выходить из нее.
Финелм вышла к небольшой полянке, где стояла небольшая хижина, сплетенная из гибких веток. Жестом велев Турлаху подождать его снаружи она шагнула внутрь. Через некоторое время она появилась вновь, держа в руках небольшой короб из березовой коры. Разведя небольшой костерок, она уселась перед ним на корточки, выбрасывая в него связки траву, какую-то труху, косточки, обрывки шкурок животных и птичьи перья. При этом пророчица все время что-то бормотала себе под нос.
Вокруг поляны постепенно сгущались сумерки, в окруживших поляну деревьях слышались какие-то шорохи и попискивание. Турлах по-прежнему бесстрастно глядел на колдунью, но пальцы его непроизвольно все сильнее сжимались на рукояти меча.
Финелм издала резкий выкрик, напоминающий воронье карканье. Тут же послышался шелест крыльев и огромный ворон вылетел из леса, опустившись на руку женщины. Она достала откуда-то нож и перерезала птице горло. Алая струя крови ударила в костер, зашипели раскаленные угли. Отбросив в сторону слабо шевелящуюся тушку, Финелм вновь выкрикнула свой каркающий призыв и на ее протянутую руку снова сел ворон. Пять или шесть раз киммерийская пророчица выкрикивала свой призыв и несколько черных пернатых птиц вылетало на ее зов, чтобы потом упасть окровавленными тельцами на землю вокруг костра.
Турлах внезапно почувствовал что они с пророчицей не одни на этой поляне. Почти физически он как на поляне собираются некие незримые, но в то же время очень ощутимые бесплотные сущности. Он почти наяву ощущал как его обступает сонм бесплотных духов, вкушающих эманации от пролитой крови, как все живое вокруг него замирает и цепенеет чувствуя присутствие унылой и зловещей Страны Мертвых. Ветер по особенному свистел в ветвях деревьев и в их шелесте слышался шепот мертвых, становящийся все громче и громче.
Откуда-то из леса раздался тоскливый плачущий вой, который не мог издать никто из киммерийских зверей и почти сразу рядом с поляной раздался громкий топот- словно мимо них промчалось множество каких-то неведомых существ.
-Дай мне руку, Каннах!- произнесла Финелм и вождь киммерийцев невольно передернулся: голос пророчицы стал каким-то другим. Он не мог сказать что именно в нем изменилось, но, тем не менее, он кожей чувствовал, что с ним, что-то не так. Как оно бывает с мертвецами – вроде то же лицо, то же тело, и в то же время- уже не то. Тем не менее он протянул вперед руку и тут же пророчица наотмагь полоснула по ней ножом. Капли крови Турлаха упали на загоревшиеся угли.
Мощный порыв ветра ударил в лицо Турлаху, взметнул волосы Финелм, лицо которой тут же изменилось, черты его стали незнакомыми и страшными. Жутким нездешним огнем вспыхнули синие глаза. Словно кто-то другой, невыразимо могущественный и грозный проглянул сквозь лицо киммерийской женщины.
-Кровь! – словно выплюнула в лицо Турлаху одержимая пророчица.- Битва! Смерть! Война или рабство! Победа или забвение! Кровь аквилонцев или киммерийцев- мне все равно! Но если не будет войны - не будет и Киммерии! Я все сказала!
Раскат оглушительного хохота разнесся над лесами и порыв ветра, еще более сильного, чем все предыдущие пронесся над землей. В это шуме ясно было слышно хлпанье гигантских крыльев. Финелм без чувств упала на землю, из прокушенной губы текла струйка крови. Турлах безмолвно смотрел на нее, смутно понимая, что стал свидетелем чего-то необычайного. Очень редко действия пророчиц привлекали внимание не только духов мертвых, но и самих богов. И тогда могущественные божества врывались в тело человека, говоря его устами и покидая его- не заботясь о том, какое впечатление произвели их слова на смертных слушателей. Происходило это только накануне каких-то эпохальных событий в жизни киммерийцев.
Сегодня устами пророчицы Финелм говорила сама Немайн, богиня войны. И из ее слов следовало только одно - Венариум должен быть разрушен.