Глава первая

Ночной воздух был теплым и душным, однако по сравнению с густой атмосферой внутри таверны, он казался свежим словно полярный. Плотный, крепко сложенный мужчина в доспехах аккарийского наемника толчком открыл дверь и оглядел открывшуюся перед ним сцену. Главный зал был просторным, но сейчас его заполняло пестрое многообразие наемников, путешественников и местных жителей. Посетитель провел загрубелой рукой по седеющим волосам и поискал среди этого сборища человека, которого пришел увидеть. В ближайшем углу несколько человек бросали кости, поочередно то победно ликуя, то, в случае чьего-то проигрыша, разражаясь руганью. Центр усыпанного опилками зала был оккупирован огромным столом, на котором лежала почти съеденная туша свиньи, изжаренной целиком. Люди теснились вокруг него, пили и набивали свои желудки.

- Эй, Шамтар! – прогремел голос сквозь шум таверны. Там, в дальнем углу, находился человек, которого он искал. Шамтар отправился к нему через все помещение, лавируя с легкостью опытного человека между пьяными, размахивающими руками, и девками-подавальщицами, увлеченными работой.

Тот, кто назвал его имя, сидел, развалившись возле дальней стены таверны,  взгромоздив свои длинные мускулистые ноги на стол. Это был громадный, мощный на вид мужчина, чья кожа была выжжена до цвета темной бронзы непрестанным воздействием стихий. Он был облачен в кольчужную рубаху и полинявшие штаны из черного хлопка. На его поясе висел большой меч в потертых кожаных ножнах. Белозубая улыбка расплылась на его лице, которому, казалось, больше подходит хмурый вид, а пронзительные синие глаза сверкнули, когда он поднял свой кувшин с вином в щегольском приветствии, жестом приглашая Шамтара к нему присоединиться. На исцарапанной поверхности стола лежали буханка хлеба и кусок говяжьего мяса, а также деревянные тарелки, наполненные фруктами, сыром и орехами. По коркам и шелухе, разбросанным вокруг, создавалось впечатление, что уже какое-то время здесь проходило какое-то празднество.

- Конан, - сказал Шамтар, - мне казалось, ты говорил, что у тебя кончаются деньги.

- Так и есть, - ответил с варварским акцентом его собеседник. – И что? Завтра я наверняка поступлю на службу в одно из наемничьих войск этого проклятого города, а вот этим вечером я осознал, что соскучился по цивилизации даже больше, чем предполагал. Варвар запил свои слова большим глотком вина.

Шамтар уселся и угостился горстью плодов спелого фрукта.

- Из далекого путешествия, да? – спросил он, засовывая гранатовые семечки себе в рот.

- Ага, из сердца Куша, через стигийские пустыни. Сдается, мне больше не рады в южных королевствах.

Шамтар поднял свои толстые брови в замешательстве:
- Но ведь ты, разумеется, северянин!

- Киммериец, - сказал Конан. – Но я много странствовал.

- В самом деле, - проворчал Шамтар, для которого Киммерия была холодным и далеким мифическим местом. – А что по поводу работы наемником, ты уже сделал выбор?

Конан откусил от ломтя говяжьего мяса и с энтузиазмом его прожевал.
- Все еще пытаешься убедить меня присоединиться к твоему отряду?

Шамтар поднял руки.
- Меня нельзя в этом винить. Когда я увидел твое выступление на тренировочном поле, то понял, что ты будешь ценным приобретением для любого нанявшего тебя отряда. И ты сам знаешь, что я щедро плачу каждому новому рекруту. Признаю, когда я спросил о том, где ты сегодня будешь ужинать, то планировал гораздо больше, чем просто распить с тобой кувшин вина. И скажу еще раз, что легиону Мамлюка пригодится такой человек, как ты.

Конан пожал плечами, тряхнув своей ровно-постриженной гривой.
- Я  видел все четыре войска в этом дурацком городе, и все они предлагают одинаковое жалованье. Король, должно быть, внимательно следит за военачальниками наемничьих армий, служащих ему, раз ни один из них не может предложить более высокую цену за опытного бойца. Да и в любом случае, зачем, во имя Имира, королю Сумуаби нужны четыре армии людей, продающих свои мечи?

- Король следит за своими наемниками, потому что имеет планы на них.

Голос Шамтара стал тише и приобрел заговорческий оттенок.
- Есть слухи, что Сумуаби очень скоро могут понадобиться все четыре армии.

- Кром, такое ощущение, что все, что вы шемиты делаете, так это отсиживаетесь в своих мелких городах-государствах, чтобы раз в год осмелиться вылезти и попытаться завоевать своего соседа. Это то же, что и клановые междоусобицы на моей родине, только в большем масштабе. Вы проводите несколько сражений и тихо возвращаетесь домой, не добившись ничего. И это притом, что из-за границы на вас голодным взглядом смотрит Коф.

- Это правда, - сказал Шамтар терпеливо. – Но на этот раз есть слушок, что мы можем отправиться помогать мятежу в Анакии. Сумуаби скоро может стать королем двух городов. Если такое случится, то добычи будет столько, что много достанется даже солдату самого низкого звания.

Конан думал над этим, пока пил из кувшина с вином.
- Это хорошая новость. Тем не менее, я все еще не вижу большой разницы в том, к какому войску присоединюсь.

- Брось, Конан, - Шамтар с глухим стуком поставил пустой кувшин. – Чего ты от меня хочешь? Говорю тебе, мы с армейским оружейником большие друзья и я обещаю достать тебе лучшую акбитанскую кольчужную рубаху, если ты к нам присоединишься. Та, что сейчас на тебе выглядит так, будто по ней прошелся весь ад.

Конан фыркнул со смешком, посмотрев на свою поблекшую кольчугу. Длинные вертикальные разрывы в сетке колец были грубо заделаны с помощью худших по качеству звеньев, на которых начали появляться следы ржавчины.

- Ну, может и не сам ад, а свинорылый демон откуда-то оттуда. Договорились, Шамтар.

Шемит ухмыльнулся в бороду, открыл рот, чтобы задать вопрос, а затем снова закрыл. Дверь таверны широко распахнулась, и на этот раз два человека вошло в помещение. Тот, кто шел впереди был почти так же высок, как и Конан и, безусловно, являлся воином. Поверх отполированной до блеска кольчуги он носил черный лакированный нагрудник. Под одной из массивных рук был зажат черный шлем, украшенный гребнем. Иссиня черные волосы густой массой ниспадали на широкие плечи. Толстый шрам, белеющий справа от жестокого рта, разделял аккуратно подстриженную бороду на две неравные части. Он осмотрел помещение, источая почти осязаемую ауру презрения. Прибытие двух мужчин заставило толпу в таверне немного затихнуть, но те, кто перестал глазеть на новичков, до этого рассматривали вовсе не воина, а его компаньона.

Человек, который стоял в темном дверном проходе, тоже был высок, но он немного сутулился, словно больной или раненый. С головы до ног он был укутан в сутану из яркого зеленого бархата. Ладони, торчащие из рукавов, были покрыты бархатными зелеными перчатками. Лицо скрывалось в тени под капюшоном.

Странная пара, помедлив мгновение, быстро направилась сквозь кабацкую толпу, которая с готовностью расступалась перед ними. Они прошли через дверь в заднюю комнату и потерялись из вида.

- Кто это к черту был? – спросил Конан, потянувшись к кувшину.

- Те, кого лучше не знать, - сказал медленно Шамтар.

- Плевать. Что это? Нет вина? Эй, девка! – Конан помахал пустым кувшином над головой. – Еще вина! У меня в горле пересохло!

Выскочила служанка, подогнанная ревом варвара. Подняв на плечо кувшин, она направилась к столу Конана. Пока девушка шла, тонкая хлопковая сорочка, намокшая от пота и пролитого вина, прилипла к ее стройному телу. Варвар оскалился в широкой ухмылке, с откровенным восхищением наблюдая за ее приближением. Раскрасневшаяся, она с глухим стуком поставила тяжелый кувшин на стол, направив взгляд на половицы.

- Пять медных монет, господин, - прошептала девушка.

- Сребреник, - сказал Конан. Он бросил ей монету, которую она схватила в полете с выработанными долгой практикой скоростью и легкостью.

- Сдачу оставь себе, - сказал он без особой необходимости, поскольку служанка уже отвернулась прочь.

Только он взял свежий кувшин, как тяжелая рука опустилась ему на плечо. Конан поднял взгляд на грубое лицо воина в черных доспехах, что недавно пришел с человеком одетым в изумрудный бархат.

- Мой хозяин хочет с тобой поговорить, - проскрежетал воин.

Конан стряхнул его руку и повернулся к Шамтару. Однако табурет по другую сторону стола был пуст. Конан заметил, что дверь таверны только что закрылась.

- Упаси меня Митра от цивилизованных друзей, - проворчал варвар.

- Ты поступишь мудро, если сделаешь именно так, как требует мой господин.

Воин навис над сидящим киммерийцем. Шрам на бороде стал шире, когда его губы сжались в неодобрительной гримасе. Отраженный свет от огней мерцал на его лакированном нагруднике. Конан сделал несколько медленных, шумных глотков вина, подчеркнуто игнорируя своего нежелательного гостя, а затем бережно поставил кувшин на стол.

- Я что, собака, бежать, когда позовет незнакомец?

Воин слегка вздрогнул, а затем сделал глубокий, ясно различимый вздох, в очевидной попытке взять себя под контроль. Взгляд его темных глаз, пылающих еле подавляемой яростью, встретился с взглядом Конана, а затем скакнул в сторону.

- Там, - выплюнул он сквозь сжатые челюсти, - там для тебя есть золото. Много золота.

Конан рыгнул, затем встал беспечно, все еще держась за горлышко своего кувшина с вином.
- Сказал бы об этом сразу. Веди к своему хозяину.

Воин застыл, выражение его лица выдавало гнев от кипевшего в нем возмущения, сдерживаемый лишь силой воли. Затем он вымученно повернулся и направился в сторону двери в дальней части таверны. Воин посмотрел назад через покрытое доспехом плечо.

- Он тебе не понадобится, - сказал он, ткнув в кувшин, который нес Конан.

Киммериец сделал еще один глоток, проходя мимо воина.
- Я только что его купил.

Он положил ладонь на тяжелую дверь и толкнул ее.