Я всегда любил прогуливаться в нашем парке, особенно осенью в туманную погоду. Есть что-то притягательное в это серой плотной дымке, окутывающие всё и вся, скрывающей в себе очертания силуэтов вещей и живых существ. Гуляя в этом сером озере, чувствуешь себя первопроходцем, смотрящим в лицо неизвестности. В тумане всегда приятно увидеть что-то яркое, светлое, то что развеет твою грусть, а любая встреча даёт понять тебе, что ты не одинок в своих блужданиях.

Однако, осень 46-го года запомнилась мне больше всего. По многим причинам. И как первая послевоенная осень для меня, героя сопротивления, была истинным блаженством после пяти лет страданий и унижений, горя и смерти. Ведь если подумать, то неплохо надеть свой плащ, нацепить свои медали и пальмовую ветвь, не для хвастовства, нет, а лишь для того, чтобы понимать заслуженность таких прогулок, и пойти гулять в городской парк, за который ты проливал свою кровь. Но не это было главным, что заставило данную осень врезаться в память, далеко не это. Дело в том, что именно благодаря таким прогулкам, я встретил человека, место которого, по мнению большинства с кем он общался, в психушке, оставившего в моём сердце чувство тоски из-за своей немощности. Сам до сих пор не понимаю почему именно это чувство и более никакого другого.

А началось всё именно с обыкновенной прогулки в туманное утро, где-то в середине октября. Я проснулся субботним утром и после лёгкого завтрака решил отправиться в парк, поразмышлять о будущем и о прошлом. Прибыл в парк, полный разных мыслей. Перед моим взором предстала чудесная картина: Почти обнажённые деревья стоят, окутанные серой, густой дымкой, а опавшие листья образовали жёлто-светло-красный ковёр, шуршащий под ногами, и благодаря их яркому цвету была видна дорожка парка, даже в тумане. Шелест листьев был так приятен, что мыслить было одно удовольствие. Так бы я и проходил без приключений, погруженный в раздумья, если бы вдруг не заметил чей-то ярко-красный шарф развивающийся на лёгком ветру. Мне сразу же стало интересно, кто идёт навстречу: очередной грустный прохожий, суровый трудяга или такой же, как и я, мечтатель, видавший не мало горя и людских страданий, но до сих пор верящий в светлое будущее? Как бы то ни было, скоро ответ на этот вопрос сам придёт ко мне вместе с силуэтом человека, одетого в красный шарф.

Вот мы уже на расстояние чуть меньше метра друг от друга, и истина вот-вот станет известна мне.

- Доброе утро, по крайне мере в этом пространстве и времени. – Вот так странно ко мне обратился незнакомец. Сам обратившийся ко мне со столь странным приветствием человек представлял из себя мужчину лет сорока, одного роста со мной, в речи слегка чувствовался акцент. Одет он был в классическое серое пальто, сшитое с иголочки, не менее классические брюки светло-чёрного цвета. Обувь представляла собой старые поношенные туфли то ли чёрного, то ли белого цвета, чем-то похожие на те туфли, что я носил впервые годы войны, бродя по лесам, что бы скрыться от немцев. На голове его была надета шляпа, которую модно было носить в начале и середине 30-х годов, но сейчас ей место в музее. Вокруг шеи был обмотан красный шарф, от которого веяло домашним уютом и чем-то родным, как от вещей, связанных родным человеком. Но больше всего мне запомнились глаза, его синие большие, почти всегда открытые, смотря в которые, можно было прочитать много чего интересного, но ни разом не приближающим к ответу на вопрос, - кто их владелец. Хотя была одна вещь, читающиеся чётко и без двусмысленностей – усталость и ненависть к жизни, которой он живёт

Честно сказать, во мне тогда сразу начали бороться разум и любопытство. Разум представлял передо мной множество доказательств и причин не заводить разговор, даже фантазию подключил и показал мой страшный конец от рук псих больного. Любопытство просто оставило приоткрытой дверь с надписью “увлекательный разговор”, сказав, что не откроешь до конца – не узнаешь что там. И конечно, разум проиграл схватку, напоследок предупредив: ”Будь готов биться насмерть за свою жизнь”.

- И вам доброе утро.- Ответил я.- А разве вы знаете, какое сейчас утро в других мирах?

- Насчет других миров не имею ни малейшего понятия, Жак. – Неожиданно произнёс незнакомец, сказав моё имя. – Но в другое время и пространство нашей планеты мне известно не только это.

- Как вы узнали моё имя? – С ужасом спросил я.

- Поверьте, я знаю не только ваше имя, но и много других имён. Вы не поверите, но мы с вами много раз разговаривали, только передо мной стоял то негр, то инвалид, то молодая дева, а то и вообще никого не было. Ведь одно малейшее изменение в ходе истории, ну хоть пусть ваш отец подарил бы вам не синий, а красный мячик и всё, вы были бы сейчас судимы как предатель и через год покончили с собой. Но не будем о грустном. – Всё это незнакомец произнёс с такой твёрдой уверенностью, будто это была чистая правда.

В этот момент я понял, что разговор, если мне хватит сил его продолжить, будет очень интересный и необычный, в какой-то мере поучительно. Но разум яро протестовала против продолжения, по его мнению, опасного разговора. Однако кто его слушает? Вот и я так решил и продолжил разговор.

- Ладно, моё имя вам известно, странным и лично мне неизвестным способом, но позвольте узнать ваше. – Решил я разузнать о нём чуть побольше.

- Моё имя, значит? У меня их бесконечное множество. Ну, зовите меня Александр.
- Значит вы не только живёте в разных местах и временах одновременно, но и владеете бесконечным количеством имён. А летать как птица часом не умеете?- Пошутил я, высказав тем самым лёгкое не доверие к собеседнику.

- Все поначалу не верят, а часть и не слушает меня вовсе, но надеюсь вы дослушаете меня и поверите, не сразу, но обязательно поверите.

- Ладно, допустим. И что вы собираетесь мне рассказать, Александр?

- Могу поведать, что ждёт Францию в будущем, могу поведать о своих жизнях, а можем поговорить о роли случайности в жизни человека. Так что вы выбираете? – Предложил мне Александр.

- Что ж, расскажите мне о будущем, но прежде один вопрос: вы бессмертны?

- Нет, далеко нет, но проклят подобным заклятьем. Если говорить о будущем то хочу спросить вас: знаете ли вы где расположен Дьенбьенфу?

- Нет, а где и к чему это вы?

- Это во Вьетнаме. В 1953 году французские войска будут окончательно разбиты там, и через год война окончиться, Франция потеряет Индокитай. А 1 ноября война вспыхнет во французском Алжире и он уйдёт от многострадальной республики. И как вишенка на торте, 7 ноября 1970 года умрёт Шарль Де Голь.
- Да вы оптимист. – Заметил я.

- Не я таков, Жак, судьба такова. К тому же не всё так плохо – в 1960 году появиться группа  The Beatles, группа, которую будут любить во всём мире. В этом же году начнёт писать свои книги Стивен Кинг и, впоследствии, станет королём хоррора.

- Понятно. Знаете, правда это или нет мы узнаем в будущем, а теперь давайте поговорим о роли случайности в судьбах народов, уж очень мне интересно, что вы скажите по этому поводу. И так как разговор может затянуться, то предлагаю вам присесть на скамейку. – Решил я сменить тему.

- Что ж, я не против. – Согласился со мной тот, кого я называю Александр.- Скажите, пожалуйста, Жак, как вы относитесь к Столетней войне.

- Да знаете, как-то странно. С одной стороны, эта война усилила Францию и уменьшило силу англичан на континенте. С другой стороны, эта война чуть не уничтожила Францию как страну, ведь французы тогда проигрывали битвы, как будто так и надо. В общем, весь этот этап истории для меня полон парадоксов, случайностей и появлений “нужных людей не в том месте, не в то время”.- Честно ответил я моему собеседнику.

- Знаете, примерно такое же отношение к этой войне. А знаете, если бы Вильгельм I Завоеватель не дожил бы до дня, когда он отправился в Англию, то в итоге, развившееся там англосакское королевство, заключив выгодный союз с Кастилией и Бургундией, разбила бы Францию и оторвала кусок пожирнее. Или проиграй Безземельный битву при Гастингсе, но выжил, то через три года править ему в Париже и захватит его славное войско Арагон, как написали бы в летописях того периода. Но тогда бы Кордовский Халифат разбил бы Кастилию и до середины XVI столетия шли бы бесконечные франко-кордовские войны.

- Ух ты. Но откуда у вас подобные знания, разве это не события других миров? – Резонно, как мне показалось, заметил я.

- Нет, это не так. Всё это вероятные события одного мира, в котором я существую. Ведь, допустим, у вас в холодильнике есть ингредиенты для создания сэндвича, пару яиц и рядом на столе лежат деньги, для того что бы вы позавтракали вне дома. И вот, предположим, что вы, Жак, съели сэндвич, вами приготовленный, но это не значит, что вы не могли съесть яичницу или не есть в принципе. От этих действий и их последовательностей вы не перестанете находиться в одном мире. Вот если бы в тот же день того же утра у вас в холодильнике ничего не было бы, то вы находились бы в другом мире.- Попытался объяснить мне Александр. - Хотя согласен, ведь отчасти это уже совершенно два разных мира. Да уж, сколько лет и с кем только не разговаривал, но только сейчас узнал о парадоксе своего проклятья. Случается же такое.

- Да, в этой жизни случается и не такое. – Согласился я.

- Так, это мы отступили от темы. О чём это я? Ах да, я говорил вам о будущем Франции при разных вариациях судьбы Вильгельма I Завоевателя. Но предположим, всё шло по истории до момента пока не появиться Жанна д’Арк. И тут, внезапно для всех историков, она так и не появляется. Что же дальше? А ровным счётом ничего. Видите ли, геополитическая история в любом мире развивается по одному закону – любой колосс рано или поздно падёт. Так что Англия хоть и выиграет войну, но через год Франция восстанет, как фени…

Тут, вдруг, мой собеседник прервал свою речь, его лицо перекосило от боли, и он схватился за голову, скорчившись в три погибели. Погода тоже изменилась на жуткий, пронизывающий до костей ветер вместо приятного безветрия, и деревья стали мрачнее прежнего, а от шелеста листьев веяло лишь смертью. Мне стало ужасно паршиво, хотелось уйти отсюда куда подальше да поскорее. Через несколько мгновений Александр встал со скамейки и, ничего не говоря, пошёл а туман из которого вышел. Когда я хотел встать и пойти за ним следом, он остановился, повернул голову в мою сторону и странным, неестественным голосом сказал: ” Пропал без вести во время боя”. После чего исчез, уйдя в туман, оставив меня в растерянности своей последней фразой. Пока он не растворился в тумане, мой взгляд был направлен в его спину, и что-то говорило мне, что он изменился не только внутренне, но и внешне, будто чего-то не хватает. Как только я потерял  силуэт Александра из поля зрения, тут же перевел свой взгляд на скамейку, на которой мы недавно сидели и беседовали. Мне до сих пор не понятно, как не заметил привязанный к спинке скамейки красный вязаный шарф моего собеседника. Быть может, мозг не воспринял эту деталь, ибо вся ситуация, в которой я оказался, была настолько странной и необычной, что всякие “мелочи” мой разум отказывался учитывать, иначе он бы сломался.

Прошло более двадцати лет с момента той встречи в тумане, но более я не встретил Александра. Сбылось всё, что он мне рассказал тогда. Порой мне кажется, а не привиделось ли мне всё это. Быть может и да. Но эта встреча оставила в душе и разуме моём три вопроса.

Кто он такой на самом деле?

Что означала его последняя фраза?

И как он смог оставить свой красный шарф, привязанным к спинке скамейки, если я с него глаз не сводил всё время нашего разговора?

Похоже я никогда не узнаю ответ на них.