Да, в произведениях Купера есть погрешности. В своем "Зверобое" он умудрился всего лишь на двух третях страницы согрешить против законов художественного творчества в 114 случаях из 115 возможных. Это побивает все рекорды.
      Существует 19 законом, обязательных для художественной литературы (кое-кто говорит, что их даже 22. В "Зверобое" Купер нарушает 18 из них. Каковы же эти 18 законов?
      1) Роман должен воплотить авторский замысел и достигнуть какой-то цели. Но "Зверобой" не воплощает никакого замысла и никакой цели не достигает.
      2) Эпизоды романа должны быть неотъемлемой его частью, помогать развитию действия. Но поскольку "Зверобой" по сути дела не роман, поскольку в нем нет ни замысла, ни цели, эпизоды в нем не занимают своего законного места, им нечего развивать.
      3) Героями произведения должны быть живые люди (если только речь идет не о покойниках), и нельзя лишать читателя возможности уловить разницу между теми и другими, что в "Зверобое" часто упускается из виду.
      4) Все герои, и живые и мертвые, должны иметь достаточно веские основания для пребывания на страницах произведения, что в "Зверобое" также часто упускается из виду.
      5) Действующие лица должны говорить членораздельно, их разговор должен напоминать человеческий разговор и быть таким, какой мы слышим у живых людей при подобных обстоятельствах, и чтобы можно было понять, о чем они говорит и зачем, и чтобы была хоть какая-то логика, и разговор велся хотя бы по соседству с темой, и чтобы он был интересен читателю, помогал развитию сюжета и кончался, когда действующим лицам больше нечего сказать. Купер пренебрегает этим требованием о начала и до конца романа "Зверобой".
      6) Слова и поступки персонажа должны соответствовать тому, что говорит о нем автор. Но в "Зверобое" этому требованию почти не уделяется внимания, о чем свидетельствует хотя бы образ Натти Бампо.
      7) Речь действующего лица, в начале абзаца, позаимствованная из роскошного, переплетенного, с узорчатым тиснением и золотым обрезом тома "Фрейд-тип", не должна переходить в конце этого же абзаца в речь комика, изображающего безграмотного негра. Но Купер безжалостно надругался над этим требованием.
      8) Герои произведения не должны навязывать читателю мысль, будто бы -грубые трюки, к которым они прибегают по воле автора, объясняются "сноровкой обитателя лесов, удивительно тонким знанием леса". В "Зверобое" это требование постоянно нарушается.
      9) Герои должны довольствоваться возможным и не тщиться, совершать чудеса. Если же они и отваживаются на что-нибудь сверхъестественное, дело автора представить это как нечто достоверное и правдоподобное. Купер относится к этому требованию без должного уважения.
      10) Автор должен заставить читателей интересоваться судьбой своих героев, любить хороших людей и ненавидеть плохих. Читатель же "Зверобоя" хороших людей не любит, к плохим безразличен и от души желает, чтобы чорт побрал их всех - и плохих и хороших.
      11) Авторская характеристика героев должна быть предельно точна, так чтобы читатель мог представить себе, как каждый из них поступит в тех или иных обстоятельствах. Купер забывает об этом.
      Кроме этих общих требований, существует и несколько более конкретных.
      Автор обязан:
      12) сказать то, что он хочет сказать, не ограничиваясь туманными намеками,
      13) найти нужное слово, а не его троюродного брата,
      14) не допускать излишнего нагромождения фактов,
      15) не опускать важных подробностей,
      16) избегать длиннот,
      17) не делать грамматических ошибок,
      18) писать простым, понятным языком.
      Автор "Зверобоя" с холодным упорством проходит и мимо этих требований.

Непонятно, почему в первом случае ширина реки у истока 50 футов, однако можно догадаться, что во втором случае Купер сузил со до 20 футов, чтобы услужить индейцам. Сузив в этом мосте речку, он дугой перегнул над ней молодое деревце и спрятал в его листве шесть индейцев. Они подкарауливают ковчег с переселенцами, направляющийся вверх по реке к озеру; ковчег движется против сильного течения, его подтягивают на канате, один конец которого с якорем брошен в озеро; скорость ковчега в таких условиях не может превышать милю в час. Купер описывает плавучее жилище, но очень невразумительно. Оно было "чуть побольше современных плоскодонных барок, плавающих по каналам". Ну, допустим, что длина его была около 140 футов. Ширина его "превышала обычную". Допустим, следовательно, что ширина составляла 16 футов. Этот левиафан крадется вдоль излучин, длина которых в три раза меньше его длины, и буквально задевает берега, так как отстоит от них всего на два фута с каждой стороны. Право же, от удивления трудно прийти в себя. Низкая бревенчатая хижина занимает "две трети ковчега в длину"-значит, имеет 90 футов в длину и 16 в ширину, то есть по размерам напоминает железнодорожный вагон. Эта хижина разделена на две комнаты. Прикинем, что длина каждой из них - 45 футов, а ширина - 16 футов. Одна из них - спальня Джудит и Хетти Хаттер, вторая - днем столовая, а ночью спальня их папаши. Итак, ковчег приближается к истоку, который Купер для удобства индейцев сузил до 20, даже до 18 футов. Теперь он отстоит на фут от каждого берега. Замечают ли индейцы опасность, грозящую ковчегу, замечают ли они, что есть прямой смысл слезть с дерева и просто ступить на борт, когда ковчег будет протискиваться к озеру? Нет, другие индейцы наверняка бы заметили это, но куперовские индейцы ничего не замечают. Купер полагал, что они чертовски наблюдательны, но почти всегда переоценивал их возможности. У него редко найдешь толкового индейца.
      Длина ковчега - 140 футов, длина хижины - 90. План индейцев заключается в том, чтобы осторожно и бесшумно прыгнуть из засады на крышу, когда ковчег будет проползать под деревом, и вырезать семью Хаттеров.
      Полторы минуты находится ковчег под деревом, минуту под ним находится хижина длиною в 90 фут&в. Ну а что же делают индейцы? Можете ломать себе голову хоть тридцать лет, все равно не догадаетесь. Поэтому я вам лучше расскажу, что они делали. Их вождь, человек необычайно умный для куперовского индейца, осторожно наблюдал из своего укрытия, как внизу с трудом протискивался ковчег, и когда, по его расчетам, настало время действовать, он прыгнул и... промахнулся! Ну да, промахнулся и упал на корму. Не с такой уж большой высоты он упал, однако потерял сознание. Будь длина хижины 97 футов, он бы прыгнул куда удачнее. Так что виноват Купер, а но он. Это Купер неправильно построил ковчег. Он не был архитектором.
      Но на дереве оставалось еще пять индейцев. Ковчег миновал засаду и был практически недосягаем. Я вам расскажу, как они поступили, самим вам не додуматься. No 1 прыгнул и упал в воду за кормой. За ним прыгнул No 2 и упал дальше от кормы. Потом прыгнул No 3 и упал совсем далеко от кормы. За ним прыгнул No 4 и упал еще дальше. Потом прыгнул и No 5 - потому что он был куперовский индеец. В смысле интеллектуального развития разница между индейцем, действующим в романах Купера, и деревянной фигурой индейца у входа в табачную лавку очень невелика. Эпизод с ковчегом - поистине великолепный взлет воображения, но он не волнует, так как неточный глаз автора сделал его совершенно неправдоподобным, лишил плоти и крови. Вот что значит быть плохим наблюдателем! В том, что Купер был на редкость ненаблюдателен, читатель может убедиться, ознакомившись с эпизодом стрелкового состязания в "Следопыте":
      "Обычный железный гвоздь слегка вогнали в мишень, предварительно окрасив его шляпку".
      В какой цвет, не указано - важное упущение, но Купер мастак по части важных упущений! Впрочем, это даже не такое уж важное упущение, потому что шляпка гвоздя находится в ста ярдах от стрелков, и, какого бы она цвета ни была, они не могут увидеть ее. На каком расстоянии самый острый глаз различит обыкновенную муху? В ста ярдах? Но это абсолютно невозможно. Так вот, глаз, который не увидит муху на расстоянии ста ярдов не увидит и шляпку обычного гвоздя, поскольку они одинаковой величины. Чтобы увидеть муху или шляпку гвоздя в 50 ярдах, то есть в 150 футах, и то нужен острый глаз. Вы, читатель, на это способны?
      Обыкновенный гвоздь с окрашенной шляпкой слегка вогнали в мишень, и соревнование началось. Тут-то и пошли чудеса. Пуля первого стрелка сорвала с гвоздя кусочек шляпки; пуля следующего стрелка вогнала гвоздь немного глубже а доску, и вся краска с него стерлась. Хорошенького понемножку, не правда ли? Но Купер не согласен. Ведь цель его - дать возможность своему удивительному Зверобою - Соколиному Глазу - Длинному Карабину - Кожаному Чулку - Следопыту - Бампо порисоваться перед дамами..
      "- Приготовьтесь-ка решать спор, друзья, - крикнул Следопыт, занимая место предыдущего стрелка, едва тот отошел. - Не нужно нового гвоздя, ничего, что с него стерлась краска, я его вижу, а в то, что вижу, могу попасть и в ста ярдах, будь это хоть глаз москита. Приготовьтесь-ка решить спор! - Раздался выстрел, просвистела пуля, и кусок расплющенного свинца вогнал шляпку гвоздя глубоко в дерево".
      Вы видите, перед вами человек, который может подстрелить муху! Живя он в наши дни, он затмил бы всех артистов из представления "Ковбои Дикого Запада" и заработал колоссальные деньги.
      Проявленная Следопытом ловкость сама по себе удивительна, однако Куперу этого показалась мало, и он решил кое-что добавить. По воле Купера Следопыт совершает это чудо с чужим ружьем и даже сам его не заряжает. Все было против Следопыта, но этот непостижимый выстрел был сделан, причем с абсолютной уверенностью в успехе: "Приготовьтесь-ка решить спор!" Впрочем, Следопыт и ему подобные могли бы попасть в цель и кирпичом, - с помощью Купера, разумеется.
      В этот день Следопыт вполне покрасовался перед дамами. С самого начала он блеснул остротой зрения, о какой артисты - "Ковбои Дикого Запада" не смеют и мечтать. Он стоял там же, где и другие стрелки, в ста ярдах от мишени, заметьте, и наблюдал; некто Джаспер прицелился и выстрелил - пуля пробила самый центр мишени. Затем спустил курок квартирмейстер. Нового отверстия на мишени не появилось. Послышался смех. "Промах!" - сказал майор Лэнди. Следопыт выдержал внушительную паузу и сказал спокойно, с присущим ему безразличным видом всезнайки: "Нет, майор, взглянув на мишень, всякий убедится, что его пуля попала на пулю Джаспера". Вот здорово! Как он мог проследить полет пули и на таком расстоянии определить, что она попала в то же отверстие? Тем не менее ему это удалось - разве может что-либо не удаться героям Купера! Ну, а остальные? Неужели они даже в глубине души не усомнились в правдивости его слов? Нет, для этого потребовался бы здравый смысл, а ведь они - персонажи Купера.
      "Уважение к мастерству Следопыта и к остроте его зрения (курсив мой) было таким всеобщим и глубоким, что едва он произнес эти слова, как все зрители начали сомневаться в справедливости собственного мнения, и человек двенадцать бросилось к мишени, чтобы освидетельствовать ее. Они обнаружили, что пуля квартирмейстера действительно прошла через то самое отверстие, которое пробила пуля Джаспера, и с такой точностью, что это можно было установить лишь путем тщательного осмотра; но две пули, найденные в стволе дерева, к которому была прибита мишень, окончательно убедили всех в правоте Следопыта".
      Итак, они "бросились к мишени, чтобы освидетельствовать ее", но каким образом они узнали, что в стволе дерева было две пули? В этом можно было убедиться, лишь вынув вторую, потому что видна и ощутима была лишь одна. Но они этого не сделали, что мы увидим в дальнейшем. Настал черед Следопыта. Он встал в позу перед дамами и выстрелил.
      Но боже, какое разочарование! Случилось что-то непостижимое - вид мишени не изменился, пробит по-прежнему лишь центр белого кружка.
      "- Посмей я предположить такое,-воскликнул майор Дункан, - я бы сказал, что Следопыт тоже промахнулся!" Поскольку никто еще не промахнулся, "тоже" совершенно излишне, но, бог с ним, Следопыт собирается что-то сказать.
      "- Нет, нет, майор, - уверенно возразил Следопыт, - это было бы неверное предположение. Я не заряжал ружья и не знаю, что в нем было, но если свинец, я ручаюсь, что моя пуля сейчас на пулях Джаспера и квартирмейстера, или я не Следопыт. Возле мишени раздались одобрительные восклицания: Следопыт оказался прав".
      Может быть, хватит чудес? Нет, Куперу и этого мало.
      "Медленно приближаясь к скамьям, где сидели дамы. Следопыт добавил: "Нет, это еще не все, друзья, это еще не все! Если вы обнаружите, что пуля хоть слегка коснулась мишени, тогда считайте, что я промахнулся. Пуля квартирмейстера увеличила отверстие, но вы не отыщете и царапины от моей пули".
      Наконец-то мы получили полное представление о совершившейся чуде. Следопыт знал и, несомненно, видел на расстоянии ста ярдов, что его пуля не увеличила отверстия.. Итак, это была уже третья пуля. Три пули одна за другой вошли в ствол дерева и застряли в вем. Каким-то образом все об этом узнали, хотя никому не пришло в голову убедиться, так ли это, вытащив хоть одну из них! Наблюдательность была несвойственна Куперу, но писал он занимательно.