Вот к юбилею  (ибо надеюсь понимаете, что хорошего от меня ждать нечего...)

Поверженное божество

–  La morte di un dio

Валберичи Релеганце

Valberici Releganze

Перевод В.Ю.Левченко

1.
Одинокая чёрная свеча тускло освещала зал наверху башни, порождая странные тени и заставляя их танцевать на каменных стенах.
  Старик склонился над запретной проклятой книгой, его слюнявые губы, издающие шипение хаотично гротескно дёргались и кривились в тщетных попытках произнести слова на языке, забытом уж эоны вечности назад – со времён незапамятной древности.
  Бисеринки пота сплошь покрывали морщинистый лоб, оплетая едко-солёными потоками всё лицо – заливая брови, а затем стекали вниз по многочисленным рытвинкам лица, меж прищуренных глаз от тщетных усилий,  расшифровать язык древних пнакотика.
  Внезапно страдающий перестал читать и выпрямился с лицом, искажённым в ужасную гримасу – выражением, в котором смешались радость и ярость.
– Да! – закричал пронзительным голосом. – Теперь проклятые обречены на страдания, а я свершу свою месть! Тайна воскрешения раскрыта, хвала безумцу арабо, сделавшему перевод! Отныне Бог будет служить мне! Теперь тот, кто был рабом, станет владыкой!
Затем захлопнул книгу и направился к двери, бормоча под нос:
– кровь, она мне нужна, это не будет проблемой, но мне нужна молодая… Посмотрим, кто умрёт, проклятые псы.

***

Даже пристально–тщательного наблюдатели как бы не пытались, не обнаружили бы чёрную фигуру, взбирающуюся по стене королевского дворца Пелиштии. Она передвигалась медленно, используя затенённые участки и избегая жалюзи и освещённых окон. Те, кому всё же бы удалось увидеть его, приняли бы его за вора–шемита. Полностью облачённый в чёрное, с тяжёлым кинжалом, висящим за спиной, на поясе – моток тонкой верёвки, на руках и ногах – нацеплены стальные когти, позволяющие подняться на стену, почти полностью лишенную опоры.
  Однако две детали особенно отличали его: пара голубых синих глаз, жгуче горящих из–под скрывающей голову повязки, и могучее телосложение.
  Но что это несомненно – вор, могло с первого взгляда свидетельствовать то, как он пытливо-вдумчиво вглядывался внутрь одного помещения, утопающего в непроглядной темноте.
– Кром! Если тот кушитский ублюдок мне не солгал, где–то здесь находится статуэтка Бога.
  Поскольку всё кругом уже окутывала почти полная тьма, он надумал возвратиться сюда на следующую ночь. И направился к улочкам нижнего города, который воры и негодяи избрали своим обиталищем.
Груды мусора заполняли дороги, а в тени аллеи стороне он приметил блеск клинков, сопровождаемый приглушёнными ругательствами и предсмертными возгласами умирающего.
Из ближайшей плохо освещённой забегаловки таверны доносились пронзительный женский смех, вперемешку с поощрительными непристойностями покровителей и кислыми запахами вина и потных тел.
Мужчина в чёрном вошёл в один из этих притонов, настороженно, хоть даже и несколько вызывающе оглядываясь по сторонам. Скандалисты, сидящие за столами, окинули его профессиональными взорами, осматривая, пытаясь определить – кто это – хищник или жертва.
Они видели черновласого, высокого, голубоглазого, широкоплечего юношу с могучим телом, передвигающегося с кошачьей грацией. Простые одеяния и потёртый длинный меч заставляли классифицировать его как варвара–наёмника, без гроша, вероятно опасного, если бы напился, и с которым не стоит связываться и нечего взять.
Меж тем прошедший «проверку» сел за столом в глубине зала и кивнул служанке бритунке, которая призывно выставив изгиб своего бедра и опершись на него рукой, склонилась, вопрошая:
– что могу я предложить юному варвару? Еду? Напитки? Или может быть что–то более дурманящее и захватывающее? Кажется, ты силён, как бык, может ты один из тех жесточайше-свирепых воинов ваниров?
– Я киммериец, милка! – резанул сердитый ответ. – Принеси мне пива, а не обычную горячую мочу, что подают! И побыстрей! – И, заявив это, сильно хлопнул служанку по округлой заднице, подталкивая  её к бочке возле входа. Девка грубовато и хлёстко хохотнула и отошла. Но вскоре возвратилась обратно с кружкой пива, которую поставила на стол.
Какое–то время северянин пил молча, затем услышал разговор за ближайшим столом,  ставший весьма возбуждённым и всё более бурным. Конан глянул на гомонящих и увидел испуганно выглядящего человечка, спорящего с двумя заморанцами, которые воткнули в столешницу их длинные ножи. Старший из двух, чьё лицо делали отталкивающим отсутствие носа и пересекающий через искажённый рот шрам, угрожал:
– я отрежу тебе уши и вгоню в твою же глотку, если нам не заплатишь! Девка стоила двести сиклей серебра, и хотим их сейчас же!
– Прошу…– перепугано ныл несчастный. – Знаете, я работаю во дворце и могу рассказать вам, где можно найти огромную ценность… Как это можно украсть и стать богатым за пределами воображения.
– Я не знаю, что делать с мнимыми сокровищами, – перебил его заморанец, – плати нам  серебро, что  должен!
Вдруг от удара по стол подпрыгнул, и заморанцы повернулись к взирающему на них варвару, который выложил на стол свой меч и теперь поглядывал, произнеся:
– если хотите, я мог бы заплатить этот долг сталью! Выйдем со мной  за таверну, или убирайтесь и дайте мне потолковать с моим приятелем!
Двое злодеев сперва взглянули на подошедшего юного наглеца разъярённо. Но увиденное им не понравилось – уж слишком были уверенны  те голубые глаза и слишком спокойная ухмылка на том варварском лице. Заморанцы медленно поднялись, убрали свои ножи и перешли на другую сторону помещения, выбрав другой стол.
Конан занял их место, посмотрел на тщедушного человечка и изрёк:
– вместе выпьем хорошего пива, а потом побеседуем о сокровище.
Таким образом через пару часов северянин вышел из таверны Сетвоса, оставив дворцового слугу в тисках винных паров алкоголя,  когда тот уже громогласно орал на заморанцев, чтоб прервали своё уединение и вернулись к нему за стол.

2.

Добравшись до Зала приёмов, Конан пересчитал окна и выбрал одно, указанное слугой.
Он знал, что за троном был высокий пьедестал, за которым располагалась статуя Бога Ктулху – на вид земноводного монстра с приземисто-коренастым телом, опирающимся для поддержки на чешуйчатые лапы, башка с клювом, похожим на кальмарий, а ниже – ужасный клубок щупалец и клешней. Но то, что хотел киммериец, было три глаза твари – огромные стигийские рубины, которые сделают его богатым и возможно, позволили бы ему заполучить королевство.
  Однако вскоре вор начал понимать, что что–то не правильно – помещение было меньше, чем ожидалось, а в ноздри проникли сладковатые и чувственные ароматы духов.
  Северянин в душе ругнулся, осознав, что должно быть попал в спальню. Причём вероятно к фрейлине. Пока же выругался на глупость – промахнулся отсчитывая четырнадцатое окно на втором ряду, начиная с южной стороны. То привело бы к наибольшей ценности, которой обладал король. Теперь следовало решить, пытаться ли добраться до статуи через коридоры дворца или убираться восвояси.
  Вдруг дверь в комнату открылась. И, вошедший в сопровождении двух несущих пылающие факелы солдат-гвардейцев, офицер воскликнул:
– моя госпожа, нет времени! Король послал меня за вами… Отвести к нему в зал. Нам стало известно о заговоре обезумевшего верховного жреца против трона… Он призвал... –  И резко замер, остановился и умолк, вдруг удивленно оглядев чёрную фигуру  у распахнутого настежь окна.
С поразительной быстротой киммериец оценил ситуацию, и в его руках оказался кинжал. Он очутился в комнате, в роскошно обставленной комнате, где на мягкой постели с шёлковыми простынями поднималась, потирая глаза, юная черновласая девица. Несмотря на опасность, варвар восхищённо взирал на неё, оценивая сладострастные изгибы и формы, едва прикрытые шелковистой туникой, и чуть-чуть видные из-под одеяла. И думал о этих зелёных очах, которые теперь пристально-оценивающе впились в него, а сам смотрел на кораллово-алые уста, которые бы с удовольствием попробовал бы на вкус.
Однако теперь необходимо было бороться за свою жизнь. Киммериец немножко переместился  в сторону и отклонился. Увидел, что в коридоре были и другие солдаты. Пересчитал их, и понял что почти пропал. А девушка издала пронзительный крик. Но резко повернувшийся к ней офицер успокоил:
– не бойтесь, высочество! Вам не навредит этот подлый убийца!
  Киммериец ухмыльнулся, услышав слово «высочество». – Возможно, не всё было потеряно. И скачком очутился рядом с кроватью и ткнул кинжалом к горлу девушки, одновременно жёстко сжав её другой рукой.
  – Не подходи! – угрожающе тихо процедил варвар, – иначе убью «их высочество»! Сложите мечи! А потом я и «их высокородие», вместе уйдём из этого здания!
Офицер заколебался, и кончик кинжала слегка коснулся кожи девушки, заставив просочиться капельку крови.
  – Сложить оружие на стол, собаки! Или, клянусь, отправлю пред очи моего бога Крома! – рявкнул киммериец. Хотя изрядно напуганная девица учащённо задыхалась от ужаса.
  – Ублюдок, – бормотнул запинаясь офицер, – не выйти тебе живым осюда! Оставь её, и обещаю, что ты умрешь быстрой и жалкой смертью.
– Валите в сторону и дайте мне уйти! – насмешливо ответил юноша. –Не думаю, что тебе уготована жалкая смертью, если расскажешь королю, что его дочь мертва.
  И офицер приказал солдатам отступить обратно в коридор. А киммериец, сжав принцессу под левую руку, буквально выволок её и протащил мимо жавшихся с противоположной стороны стражей-гвардейцев.
  Потом заскочил за угол коридора и побежал, невзирая на крики, испускаемые уволакиваемой им девушкой. Непрерывно на бегу менял направление и наконец добрался до узкой лестницы, ведущей на нижний этаж. Тут Конан остановился отдышаться. И опустил девицу на пол. Та попыталась воспользовался моментом, чтобы стремглав подняться и скрыться. Но не была слишком проворна, а варвар напротив оказался стремительным. И весьма удивлённая девица была запросто сбита с ног подножкой варвара. Девушка сильно шмякнулась, попыталась привстать и сесть, а потом разразилась плачем, когда осмотрела ободранно-поцарапанные  колени, торчащие из разодранной туники.
  Юноша склонился над ней и, взяв девицу одной рукой за лицо, пристально глядя прямо в упор, уничтожающе хмыкнул:
– вы, цивилизованные люди, слишком чувствительны! В Киммерии женщина терпит увечия и ранения в бою,  не плача.
  – Вот и убирайся к тем своим грязным сукам! – ответила ему горделиво. – Грязный убийца. Сколько тебе заплатили верховный жрец Делхай Кул, чтоб убить меня? Освободи меня, и мой папа даст вам вдвое больше! Обещаю моей честью, что вы останетесь на свободе!
  – Не знаю, кто этот Делайкул, о котором ты говоришь! – оборвал северянин. – Я  не убийца, а – вор! И хотел забрать драгоценные камни –  глаза из стоящей в тронном зале статуи. Но мой глупец информатор был неправ, и направил меня не в то окно, где была сокровищница короля! И я не доверяю чужим обещаниям! На этой земле нет чести! – продолжил он, снимая скрывавшую  лицо чёрную повязку, – как только найду хороший стальной меч, отпущу тебя! А то я вместе с Кромом  пересчитаю стражей, которых поубиваю. Я не люблю убегать!.. –
  – Ты всего лишь мальчишка! – воскликнул принцесса, глядя на это голубоглазое лицо, обрамленное чёрными волосами. – А также ты – глупец! Ваш информатор сказал правду! Ибо я – величайшее сокровище для моего отца! Он тебя вздёрнет, но прежде того, с вас медленно сдерут кожу. Но если позволишь мне уйти, попрошу за вас… И расплатишься лишь ударами плетьми и несколькими годами гребцом на рабских галерах!
– Я предпочитаю умереть с мечом в руке! – взревел варвар, – а не сдамся поработителям! И даже тем демонам преисподней, сокрытым в той проклятой статуе!
  Девушка внезапно побледнела. В её голосе зазвучали нотки неподдельно-невыразимого страха, когда она воскликнула:
–' Ф'нглуи мглв'нафх Ктулху Р'лиех вгах'нагл фхтагн…
Бог спит в древнем городе Р'льех… Не стоит оскорблять его!
– Но меня не заботит и не волнует твой  бог! – ответил киммериец, схватив принцессу под мышки, и легко без усилий поднимая вверх. – А мой бог  Кром смеётся над  молитвами слабаков! Теперь следуй за мной, я должен найти себе настоящий меч.
  Принцесса собиралась возразить, когда вдруг стук слева донеслись грохот и эхом повторяющиеся  агонизирующие звуки, а затем последовали крики ужаса мужчин.
3.
Казалось, там идёт непрерывная дикая схватка. И юноша, посмотрев на девушку, изрёк:
– творится нечто странное… Может ваш верховный жрец решил нанять наёмников, или – вызвал восстание. Скажи, где найти Оружейный зал, так чтобы...
  Но не успел договорить, потому что увидел – в конце коридора появился мужчина в доспехах. Киммериец оттолкнул свою пленницу в сторону и, сжав кинжал, приготовился противостоять противнику. Но после мгновения нервного ожидания расслабился и успокоился. Потому что подходящий брёл медленно и был уже явно не в состоянии сражаться. Без шлема, с побелеве-обескровленным, сведённым в гримасе боли лицом. Его правая рука едва удерживала меч, волочащийся по полу, его левая рука бесполезно прижимала  распоротый живот, стремясь сохранить внутренности, вываливающиеся из чрева через огромную пробоину в доспехах брони.
Умирающий сумел еще сделать несколько шагов, а затем изнемог и рухнул ничком. Когда киммериец подошел к упавшему, то заметил, что тот еще жив. Затем северянин склонился над ним и спросил:
– Что происходит? Атакуют дворец?
Однако воин посмотрел на девушку, которая тоже приблизилась и  обратился к ней, с большим трудом выговаривая:
– принцесса… Ваш отец пал. Верховный жрец, будь проклят, наслал на нас бога... Вам придется бежать, охрана убита и... Вы должны... Ктулху пробудился… Беги...
Затем попытался повернуться лицом к киммерийцу, и всё более слабеющим голосом продолжил:
– вы… Если вы человек чести… Возьми мой меч, охраняй... Бог голоден... я... – ему так и не удалось договорить и закончить предупреждения. Но изо всех сил сопротивляясь неминуемой кончине, он пытался отдышаться. Густая кровь сошла с его губ. И с одним наивысшим последним усилием он стремился поднять свой меч, чтобы отдать варвару. Но смерть уже пришла и забрала свою жертву.
  Юноша подобрал длинный окровавленный клинок и пробормотал:
– неплохое оружие. Сделано из хорошей стали… Офицер наверняка был из знати.. – Затем встал и продолжил громче уверенным голосом: 
– Да ладно, девочка… Теперь я чувствую себя лучше! Сталь никогда не предавала меня. И  я не знаю ни одной живой твари, которую нельзя убить мечом! Показывай мне дорогу! И мы...
  Повернулся и остался ошеломлённый. Принцесса лежала безразлично и лишь судорожно дрожала. Тогда северянин подошел и отвесил ей пощечину, немного сильнее, чем намеревался сперва хлопнуть сам. Однако девичья голова яростно дернулась. А от пощечины её очи пылали, сверкая гневом. И принцесса, потрясая сжатым кулаком правой руки сильно хлестнула киммерийца по лицу.
Варвар потёр щеку и издевательски ухмыльнулся:
– А… Так кошечка обнажила коготки!.. Теперь, когда очухалась, ты должны мне сказать кратчайший путь, чтобы выбраться! И не думаю, что на это есть много времени. А бога, или монстра, который вероятно уже убил твоего отца и охранников, лучше бы тебе  не встречать!
  – Проклятый трус! – ответила она с голосом хриплым от гнева, – ты похвалялся мне, что тебе не нравится бежать, а теперь поджал хвост меж ног и удираешь! Что бы не убило моего отца, я должна отомстить! Дай мне свой кинжал! Не верь, что я – глупая беспомощная девчонка! Лучший мастер-фехтовальщик научил меня обращаться с мечом. Дай мне свой кинжал! Говорю тебе!.. А потом драпай и прячься! Скрывайся!
  Загорелое лицо варвара ожесточилось, и голубые глаза полыхнули убийственным светом. Он угрожающее шагнул к девушке,  но та, хоть и сжалась, не отступила. Явно бросая ему взором вызов. Побледневшая, но решительная.
  Юноша замер и  недолгое время оставался неподвижным. Потом улыбнулся и сказал:
– может после всего этого ты теперь похожа на женщин моей земли! А мой бог Кром любит месть. Я помогу тебе. Нужно хорошенько разобраться где находимся. Это  даст нам возможность маневрировать. И теперь также необходимо найти одежду – не хочу идти в бой почти голым.
Она сильно покраснела, а Конан расхохотался, сказав:
  – не волнуйся, дамочка, сейчас меня заботят другие вещи, чем думы о твоей наготе. Меня зовут Конан, и я  – просто вор и наёмник. Скажи мне своё имя, «высокородная», а потом пойдём убивать или умирать.
  – Меня зовут Сейамира, – ответила принцесса. – В конце коридора есть еще одна лестница. Спустимся вниз и доберёмся из Оружейной палаты. И тогда окажемся прямо рядом с тронным Залом приёмов. Я думаю, что Бог там. И постараемся лучше разобраться с ним на месте.
  Двигаясь бегом, быстро достигли Оружейной. Там девица открыла пару больших дубовых шкафов вдоль стен, скользнула в кожаные штаны и мягкую рубаху, поверх накинув  лёгкую стальную сетчатую кольчугу, на ноги обув пару ботинок, вероятно принадлежавших молодому пажу–слуге. Как оружие, добавила ещё один кинжал ко второму, висящему на поясе.
  Конан выбрал тяжёлую кольчугу из стальных колец, шлем и тяжёлый топор. Он также нашёл ножны для меча и пару ремней, чтобы закрепить клинок на спине.
  А когда завершил вооружение, раздался странный вскрик – плаксивый, чужеродной тональности.
– Бог призывает нас! – ухмыльнулся киммериец. – Не будем ждать! – и выскочил из Арсенала с девушкой, и отправился в огромный зал Приёмов.
  Теперь там нависла зловещая тишина. Наверное, те, кто ещё не сбежал, были убиты. После первой же пары поворотов показались первые тела погибших. Ими был наводнён коридор, ведущий в зал. Многие жертвы были ужасно изувечены, и в некоторых местах пол и стены были буквально залиты кровью.
  Но ужасное зрелище не задержало двух молодых людей. Те в итоге оказались перед огромной дверью, что и вела в зал, где король проводил приёмы пелиштимцев, заслушивал их обращения и выносил решения по делам.
  Запах  смерти там был более интенсивным, но к сладковатому запаху крови примешался зловонно-тошнотворный смрад, словно внезапно разверзлась неимоверно древняя гробница, и более сотни трупов выбирались из неё на свет.
Принцесса на миг зашаталась, еле сдерживая подступившую тошноту.  Но потом присоединилась к Конану, решительно сжимавшему топор. Затем встряхнула и покачала головой,  стискивая зубы до тех пор, пока те не заскрипели. Потом последовала за северянином.
  Как только двое вошли внутрь,  сразу заметили несколько погибших солдат. Казалось, что там состоялось решающее сражение. Просторный зал был освещен многочисленными факелами, установленными на длинном двойном ряду высоченных колонн, поддерживающих вычурный потолок.
  Киммериец пристально осматривался, надеясь выявить  их врага, и резко повернулся на крик девушки, которая узнала своего отца. Король сидел, опершись о колонну, прижимая руки к ужасной ране на груди.
Сейамира подскочила к останкам своего отца, но Конан призывал властным голосом:
– не отвлекайся! Не время скорби! Теперь надо думать, как убить!
Она повернулась, чтобы взглянуть на северянина. И при этом также увидела бога, который медленно возникал из–за трона. Заметивший на лице девушки выражение ужаса, киммериец повернулся, чтобы посмотреть, что её так испугало.
  Там возникло создание, бывшее копией статуи – кошмарное существо, что перемещало свои щупальца и его когти чужеродного и тошнотворно.
  Киммериец почти отчаялся победить такое, и медленно отходя в сторону вместе с принцессой  прошептал:
– Убирайся и запри двери! Я задержу его! Пока за это время ты поищешь колдуна. Возможно, если убить чернокнижника, воскрешение твари закончится.
Она глянула на него с жестким выражением и твёрдо возразила:
  – Не уйду! Не прогоняй! Верь, я не могу уйти – убили моего отца! И бог он, или не бог, я жажду отомстить!
  – Кром!– воскликнул Конан, свирепо хохотнув, – тогда за мной! Попытаемся убить бога и завоевать славу и песни менестрелей.
4.
И киммериец начал двигаться по направлению к монстру крича:
– Сейамира, перейди за колонны справа от меня! Сперва тварь попытается убить тебя. А пока будешь отвлекать его, я окажусь позади твари. Поспеши!
Бог испустил протяжно–долгий стон и затем быстро передвинулся… Слишком быстро… У девушки едва лишь хватило времени… Как раз, чтобы протиснуться между колоннами, избегая длинных щупалец, который попусту хлестанули, стегая пустоту.
  Киммериец резко сменил направление бега и, подняв обеими руками топор, опустил его на то, что казалось задней частью монстра. Лезвие глубоко вонзилось во что–то вроде панциря краба. Тошнотворная густая зелёная жидкость хлынула из раны. Потом, все это казалось содрогнулось и взорвалось от исторгнутого яростного мощного нечеловеческого рёва. И бог повернулся с невероятной быстротой, вырывая топор из рук варвара.
  Только рефлексы, настороженность и дикарская ловкость спасли Конана. Он отскочил, успев выхватить свой меч, в то время как щупальца хлестнуло в пустоту, затем стеганув по колонне, полностью раскалывая и дробя её  в щебень,  рассыпая на каменные осколки.
  Юноша рванул вперед и быстро вонзил меч, вгоняя клинок внутрь тела Ктулху, потом резко вырвал и постарался увернуться и отскочить в сторону, но был зацеплен и поражен в бок когтём, который разорвал стальные кольца туники, как если бы они были изящные кхотийские ткани и отшвырнул его кувырком на трон.
  Сейамира гневно вскрича и напала, держа оба кинжала. Ей удалось рассечь одно из щупалец. Она попыталась поразить и глаз твари, но безуспешно. Монстр захватил её за талию  одним из его щупалец и сжал так, что заставил кричать от боли. И убил бы, разорвав надвое… Если б с огромной силой не опустился меч Конан, отсекая конечности бога. Несостоявшаяся жертва рухнула на пол поблизости ещё по-прежнему будучи в ужасных тисках, сжимающих и полностью скрывающих лицо.
Ктулху обернулся к юноше и издал ещё один продолжительный вопль. Рык из глотки варвара его повторил.
  На киммерийца было страшное смотреть: теперь кольчуга была разорвана, и мощные мышцы напряженными в венах от колющей на боль, лицо было покрыто кровью; глаза сузились – уменьшились до двух узких синий щёлочек, полных ярости.
  Монстр на миг застыл в нерешительности, а варвар, заметив это, взревел:
– Приди, вкуси мою сталь! Неважно, что Бог! Ты истечёшь кровью! Ну, проклятый!
  Тварь издала странное шипение и попятилась. Подняло то, что выглядело похожим на башку и произвела несколько звуков, от которых завибрировал  воздух, а возникшая фиолетовая аура охватила его.
  Когда свечение полностью исчезло, Ктулху возник полностью исцелённым.
  Конан обнажил зубы в жестоком оскале и ринулся в самую середину щупальца,  парируя их удары так стремительно, что ещё несколько мгновений монстр не мог достать его, но сам получил глубокие раны.
  Затем один из когтей всё же яростно саданул и зацепился за грудь варвара, который потерял сжимаемый меч и полуошеломлённо упал наземь. Казалось, остался лишь миг, и тварь окончательно прикончит северянина. Тут кто-то  прыгнул из–за спины чудища и, заорав, вынудил то обернуться.
  Кинжал глубоко вонзился в спину демона-божества и застрял там. А взором глаз, горящих ненавистью, на тварь смотрела принцесса.
  – Ты хочешь меня, тварюга!  – воскликнула Сейамира. – Твой повелитель жрец послал тебя убить моего отца, а я той же крови! Рискни!  Посмотрим! И всё закончится!
  Одно щупальце стремительно, как змея, щёлкнуло. Девушка  попыталась ударить его. Но её ноющие от боли, ранее  сильно сжатые рёбра, сделали принцессу медлительней… И монстр, сильно обволок  её руки и потащил к себе.
  Но за то время переполненный гневом Конан уже встал. Выпрямился и, схватил остов трона и поднял с нечеловеческими усилиями. Лицо северянина исказило от неимоверных усилий, а  мускулы казалось могли разорвать кожу. И удерживал изо всех своих могучих сил до тех пор, пока не метнул в Ктулху этот тяжеленный древний артефакт. Затем, задыхаясь, северянин рухнул на колени.
  Древний каменный трон просто треснул, саданув монстра по башке. И произвёл  такой отвратительный шум, словно лопнуло сырое яйцо.
  Раздался вой такой громкий и пронзительный, что оглушил обоих молодых людей. Затем тварь неподвижно рухнула наземь в луже растёкшейся зловонной зеленоватой жидкости.
  Принцесса с трудом распрямилась и дохромала к киммерийцу, протягивая ему руку. И отпрыгнула, когда тот глянул на неё взором, наполненным яростью.
– Конан, – пробормотала, – это я, Сейамира… Думаю, что ты убил его… Но и потерял много крови… Позволь мне помочь.
  Взгляд киммерийца прояснился – туман рассеялся, и ярость отпустила. Он опёрся на руку девушки, которая поддерживала его, опираясь на постамент колонны. Тут же он сел, опираясь спиной прикрыв глаза, судорожно вдыхая.
  Юноша получил несколько ранений, но только одно из них было глубоким. Девушка приподняла разорванную в нескольких местах стальную сетку кольчуги, и мягкую тунику, порвала ткань своей ночной сорочки, используя её для перевязки.
  Глядя на полоски ткани, Сейамира шептала:
– не умирай, Конан… Прошу: не умирай... Я осталась одна… Мерзкое отродье убило всех… Пожалуйста, не оставляй меня...
  –Тише, леди… Киммериец не умирает из–за обычного пустяка… – И сказав это, он вновь его глаза и медленно выпрямился.
  – Ах, я боялась за вас,– сказала девушка, –  нельзя двигаться, рана глубока.
  Но Конан уже направлялся к монстру, который, казалось, таял, как плавящийся лёд. Киммериец презрительно взглянул на останки, повернулся, потом взял кинжал и пошёл к статуе с рубиновыми глазами. И, неторопливо отделив кончиком ножа кроваво–алые зрачки, преспокойно положил их в карман.
  – Что вы делаете?.. Но почему? – воскликнула принцесса. – Не нужно красть это сейчас, я буду новой королевой и вы...
  – Я беру первую из моих наград!– Прервал киммериец. – Верю, что получу обе! – И подошёл к девушке.
– И какова эта вторая награда? – спросила она, почти задыхаясь в объятиях северянина.
  – Твои губы, – ответил ему на одном дыхании и оба слились в продолжительном поцелуе,  словно впитывая вкус крови и борьбы.
Затем киммериец отстранился с улыбкой изрёк:
– Прощай, Сейамира, для меня время уйти. Вскоре выжившие возвратятся, и ты будешь новой королевой. Не думаю, что уместно показать, что вор помог твоей коронации.
  – Но вы можете остаться...– с отчаянием произнесла девица. – Я – королева!.. Я могу простить вас… Могу сделать вас моим...
  – Рабом? – ответил юноша. – Или может я должен на тебе жениться? Нет, однажды я буду королем, но стану им благодаря моей силе. Ты будешь прекрасной королевой. Хоть и не думаю, что твоё царствование будет спокойно. Сражайся, Сейамира, победи своих врагов! А когда твоё королевство станет обширным и богатым, я вернусь во главе армии. Разгромлю, и тогда ты, выйдя за меня воссядешь рядом с настоящим владыкой!
  Принцесса же властно приосанилась и улыбнулась, сказав:
– это как хотите, Конан. Но когда придёшь, и если окажешься побеждённым, то ваша голова будет выставлена на пике рядом с моим троном!
  Киммериец расхохотался и отвернулся.
  Девушка посмотрела на уходящего, и слёзы катились по её щекам. Но сам Конан продолжал улыбаться, зная, что вернётся.

***

На следующий день гвардейцы отправились к башне верховного жреца арестовать его. Но говорят, что когда увидели, что осталось от Делхайя Кула, убежали крича.
  Это ведь неразумно – отправить бога на смерть.