продолжение:
***

Ночь уже давно над лежащими распластала шаль из чёрного бархата, и усталые путники перешли в королевство снов и грёз. Над недвижимым станом тянулись ввысь неподвижно застывшие столбики дыма от выгоревших костров.
В непроглядной тьме возник тихий шорох, который могли быть шелестом ветра в сухом кустарнике, но волчий слух и интуиция, которой его наделила сама природа,  подсказали и выдали Конану происхождение  таинственных звуков – это ничто иное, чем человек. Группа людей. Молниеносно одна рука киммерийца скользнула к мечу, а другой толкнул Атрикс, которая лежала, укрывшись одеялом возле него. Та, однако, только сонно забормотала. Второй удар был нацелен ещё и по губам, и резко заткнул рот девицы, было распахнувшийся в удивлённом вскрике, если б его не приглушила могучая варварская рука.
– К бою!  – взволнованно прошептал ей Конан.
Вокруг палатки быстро возникло огненное кольцо. Киммериец ругнулся. Он отбросил потрёпанную кожаную оболочку от входа и, облачённый только в набедренную повязку, встав с обнаженным мечом напротив входа.
Ничего не произошло. В ночи тихо пели монотонные песни сверчки, квакали лягушки и иногда кричал сыч. Затем разверзлось пекло. Светлое пламя одного из факелов взлетела к звёздному небу, а потом упало на материю палатки, которая сразу же загорелась. Конан с выкриком ярости выскочил наружу.
Прыгнул  через отверстие палатки и налету отразил мечом секиру, которая внезапно засвистела  в боковом выпаде, аж заискрило. После приземления полусогнулся и в полуприсяде резво откатился, чтоб на один  волосок едва избежать другого выпада тяжелой секиры к полному удивлению её обладателя-шемита. Ещё до того, как варвар полностью выпрямился,  его рука с  мечом резко выстрелила назад в ответном  точном уколе. Остриё клинка с громким лязгом пронзило серебряные пластинки со спины и вышло из груди визжащего чернобородого наёмника, изо рта которого хлынул гейзер крови. Конан быстро потянулись к телу проткнутого  и скрылся его от дальнейшего выпада его приятеля. Потом резко вырвал свой меч и швырнул труп убитого на шемита. Тот с  лёгкостью без проблем уклонился и резво отшагнул и размахнулся, намереваясь быстро атаковать. Неожиданно, однако за ним  мелькнула  серебряная вспышка и плавной дугой отсечённая  голова отделилась от тела наёмника. Несмотря на мелкие брызги тёплой крови, которая окропила его лицо, Конан увидел женский силуэт, который ему приветственно салютовал  лезвием. Меж ними пролетело брошенное копьё. Конан повернулся к кхитайцу с широкими мечами, который к нему рвался. На    губах киммерийца выступила пена, он зловеще ухмыльнулся и с восторженным выкриком метнулся навстречу  семерым нападающим. С боку от себя северянин услышал предсмертные крики и дикий  лязг  оружия. Сегодня воюет не один! Первый соперник сначала выставил меч против атаки  Конана, однако не смог противостоять резкости и жестокостью нанесённого удара, который проломил защиту и отбил к восковому жёлтому лицу собственный меч.
Казалось, что кхитайцев не убывало. Атрикс  одновременно очутилась между четырьмя напавшими убийцами. Она сражались храбро, как львица, загнанная в угол, однако одно из лезвий жадно вгрызлось ей в бок.
Внезапно с неба налетел и огромный белый орел и начал  ближайшему кхитайцу когтями выдирать глаза. Птица резво и сильно молотила могучими крыльями. Несчастный кхитаёза долгое время ужасно кричал и сучил ногами,  потом замер неподвижно. Атрикс  вдруг разом осталась одна, враги обратились  в паническое бегство.
Конан вынужден был отвернуться, чтобы разобраться со своим собственным противникам, когда же позже ещё раз осмотрелся, никаких признаков хищника не было.
– Кром! – пробормотал он и с новой силой ринулся в бой, как древний дух мести. На теле, блестящем от пота и крови, рельефно выступали напряжённые пластичные  мускулы,  превращая северянина в смертоносное создание, действующее   слажено и идеально убийственно. В  мерцающем свете, отбрасываемом факелами, отражался воин, всеуспевающий ивездесущий, когда нападал, и недостижимо-неуязвимый, когда уклонялся и отбивал удары.
Крики агонии наконец утихли, и на поле боя остались только три в разной степени запыхавшихся фигуры. Кровь  брызгала и сочилась из раны Конана в боку и бёдрах, потрясенный воин утирал шрам на лбу и глубокую рану в правом боку, только Йорси избежал даже царапин.
– Конан, прости мою гордыню. Ты – великий воин, – восхищенно прошептала девица. И  глубоко вздохнула, а её идеальные груди периодически учащённо сильно вздымались и опадали. В лазурных очах горело неугасимым пламенем, потрескавшиеся губы слегка разошлись, а по лицу сбегали кровавые полосы, смешивающиеся со струйками пота и завершали картину соблазнительной и страшной богини войны.
Конан распылённо зарычал и влюблённым взором пожирал девичью фигуру, блестящую от пота и пропахшую схваткой бою. Почуял желание такой силы, что почти зашатался.
– Что это была за огромная хищная птица, и почему нам тех псов помогла убить?  – выкрикнул разгорячённый Йорси и мигом разрушил чары любовного наваждения.
– Пора убираться! – изрёк Конан и бросился к коню.
***
продолжение следует

и продолжалка:
***

Утром   Атрикс пробудилась от холода. Девушка соскоблила слой снежного покрова и встала. Йорси потирал посиневшие руки и скурпулёзно на них дышал. Атрикс  уже собиралась начать облекаться в холодную броню, когда заметила, что место  варвара пусто. Хватило ей  и одного взгляда, чтобы понять, что вороной конь и все вещи киммерийца исчезли, включая ларец с выкупом, который он охранял.
Девицу на миг охватило глубокое раскаяние.
– Завершу миссию сама!
Йорси недоуменно повернулся, а затем преданно посмотрел на свою госпожу:
– Никогда раньше тебя не отпускал, и теперь не позволю! Покажем тому ледяному псу, как наносить  оскорбление Орнакану!
Печально глянула Атрикс на старого оруженосца и судорожно застегнула ремни, стягивающие кирасы. Оседлала обоих жеребцов, пока Йорси связал одеяла в аккуратные рулоны. Нахлобучила шлем со спадающим фиолетовым шлейфом, с которого свисала блеснувшая ледяная сосулька.
– За герцога! – негромко изрекла девица словами, которые неоднократно перед этим страстно призывала  при схватках в Бритунии.
Усталые кони с волосами и шерстю, украшенными сверкающими льдинками, вошли в белый туман, который их вскоре поглотил. В опустевшем лагере остались брошенные сани, потухший костёрок и свежие следы. Все вскоре покрыл утренний снег.

Отредактировано Vlad lev (2015-11-08 17:50:46)

а таки повторно радуюсь

следующий кус:
***

Зал в форме правильного пятиугольника, который открылся перед Конаном, был огромен в своей необъятности. Его стены почти терялись в темноте и над немыслимо высоким потолком мерцали звёзды, как в ночном небе. Нет, это вправду были звёзды. В самом центре огромного атриума находилась высоченная  платформа, вырезанная из льда. Подле её краёв  из пола, блестящего как зеркало, возвышались высокие колонны. На их навершиях горело синие пламя и освещало  всё вокруг мертвенно-бледным светом.
В самом центре платформы на стеклянном троне сидела высокая светящаяся фигура.
Серебряная кожа, состоящая из тысячи граней, мерцающе вспыхивая озаряла пространство, когда Готх шевельнулся и распахнул алмазные глаза. Тысячи мелких цепей,  которые свисали с головы до талии, колебались, бряцали и звенели, мелодично гремя, как если бы жили своей жизнью. Кервал заговорил шипящим голосом, и цепочки, каждая собственным голосом, сопровождали его нечеловеческие слова своей чарующе-пьянящей металлической  мелодией.
– Принёс мне выкуп?
– Если его примешь,–  проворчал Конан по-немногу приближаясь к трону.
– Нет! – прошипел ему Готх, и снова цепочки музыкально запели.
– Предлагаю  тебе жизнь в обмен на Эмбара! – процедил  холодно Конан, поднимаясь  по лестнице к престолу. Не удостоив угрозу кервала ответа.
– Почему ж  не пришла сама великая наёмница? –   Прошипел нелюдь.
– Не имеет  времени для таких как ты!  – злым голосом изрёк  киммериец. – Но твоё счастье! Я много более щедр,.. –   вытащил с пояса стальной меч,..–  быстренько с тобой разделаюсь!
Серебряный кервал с непроницаемым выражением взирал на приближающегося воина.
– Души твоих слуг уже рвут демоны в пекло. У тебя есть душа, кервал? –   зарычал киммериец.
– Ты отважен, – прошипел ему Готх.   – Но Глуп! –  И ударил   большим деревянным посохом, которой неожиданно появился в его руке об пол пьедестала. Звонко загудело, словно ударили колокола.
Киммериец  среагировал  до того, как на его пути появилось два демона. Варвар прытко отскочил назад. В месте, где северянин стоял ещё мгновение назад, сквозь лёд просвистело лезвие. Конан издал боевой клич. Когда ж один демон возник возле него, не  был удивлен, и напал молниеносно.
Растрескавшиеся осколки впились в кожу, глаза отказались повиноваться. Второй демон обогнул его дугой. Конана предупредил инстинкт. Резко отклонился. Тем не менее, что-то рассекло ему кожу на груди,  разрывая плоть аж до кости.
В глазах воина потемнело от боли.
Кервал встал с трона и монотонно произнёс слова заклятий. Со светящегося посоха, что он держал в руке, ринулись потоки льда, и если бы варвар не упал на землю, его голова бы раскололась. Конан немедленно отскочил, потому что на него набросился оставшийся демон. Боль отступила в захлестнувшем порыве ненависти и безумия. Варвар с удивительной прыткостью отпрыгнул в воздух и не глядя саданул клинком. Жутко заскрежетала звенящая сталь, и остриё угодило прямо в тело последнего демона. Тварь взорвалась в гейзере  ледяных брызг. Киммериец  взглянул на оцепенелого кервала. Из рта северянина вырвался  триумфальный крик. Конан махнул руками и со страшной силой метнул меч прямо в сердце Готха.

***