Новые переводы tighphanguir!

«A Dull Sound as of Knocking»
Robert E. Howard

Who raps here at my door tonight,
Stirring my sleep with the deadened sound?
Here in my Room there is naught of light,
And silence locks me round.

The taste of earth is in my mouth,
Stillness, decay and lack of light,
And dull as doom the rapping
Thuds on my Door tonight.

My room is narrow and still and black,
In such have kings and beggars hid;
And falling clods are the knuckles
That rap on my coffin lid.

«Унылые звуки, как будто стук»
Роберт Говард

Кто в дверь мне сей ночью стучит слегка,
Мертвящими звуками сон всколыхнув мой?
Нет в клети моей здесь ни огонька,
Молчанье вокруг и покой.

Землицы я чувствую вкус во рту,
Недвижность, отсутствие света, распад,
Сей ночью впал в смертную я скукоту,
И глухо мне в дверь стучат.

Узка моя клеть, и в ней чёрен уют —
Король скрывался здесь и пастух, —
На гроб комья падают мой, издают
Как костяшками, в крышку стук.

«Recompence»
Robert E. Howard

I have not heard lutes beckon me, nor the brazen bugles call,
But once in the dim of a haunted lea I heard the silence fall.
I have not heard the regal drum, nor seen the flags unfurled,
But I have watched the dragons come, fire-eyed, across the world.

I have not seen the horsemen fall before the hurtling host,
But I have paced a silent hall where each step waked a ghost.
I have not kissed the tiger-feet of a strange-eyed golden god,
But I have walked a city's street where no man else had trod.

I have not raised the canopies that shelter revelling kings,
But I have fled from crimson eyes and black unearthly wings.
I have not knelt outside the door to kiss a pallid queen,
But I have seen a ghostly shore that no man else has seen.

I have not seen the standards sweep from keep and castle wall,
But I have seen a woman leap from a dragon's crimson stall,
And I have heard strange surges boom that no man heard before,
And seen a strange black city loom on a mystic night-black shore.

And I have felt the sudden blow of a nameless wind's cold breath,
And watched the grisly pilgrims go that walk the roads of Death,
And I have seen black valleys gape, abysses in the gloom,
And I have fought the deathless Ape that guards the Doors of Doom.

I have not seen the face of Pan, nor mocked the Dryad's haste,
But I have trailed a dark-eyed Man across a windy waste.
I have not died as men may die, nor sin as men have sinned,
But I have reached a misty sky upon a granite wind.

«Возмездие»
Роберт Говард

Я не слышал, чтоб лютни манили меня, или звал из бронзы рожок,
Только вдруг тишина упала, звеня, на призрачный тёмный лужок.
Не слыхал барабан, под стать королю, не видал развёрнутый стяг,
Но смотрел, как огненноглазы, в зарю над миром драконы летят.

Не видал, чтоб за мчащимся поспешал хозяином всадников строй,
Но в молчащих покоях каждый мой шаг пробуждал привидений рой.
Я тигриные ноги божкам золотым странноглазым не целовал,
Но по улицам я ходил городским, где никто другой не ступал.

Я чудесный занавес не поднимал, что царей пирующих скрыл,
Но от глаз багровых я прочь бежал и от черных нездешних крыл.
Поцелуй королеве бледной не дал, на колени став у дверей,
Но я призрачный берег тот созерцал, что не видел никто из людей.

Я не видел хоругвь над замком, что ветр трепал над стеной крепостной,
Но я видел, как женщина прянула вверх из багровых драконьих стойл,
И я слышал -- никто до меня не слыхал! — как странный шумит прибой,
И я видел странного города тень, где таинственный брег ночной.

И вздохнул безымянный холодный ветер — я почуял удар незрим,
И я наблюдал, как дорогами Смерти ужасный идёт пилигрим,
Я смотрел, как чёрнейший там дол зиял, где во мраке пропасть кружит,
С Обезьяном бессмертным боролся я, что Врата Судьбы сторожит.

Я Пана лицом к лицу не видал, не дразнил я лесных богинь,
Но черноглазого мужа я гнал через вечный ветер пустынь.
Я не умер, как всякий умрёт в свой час, и грешил не как все грешат,
Но к туманным пришёл небесам, что как раз над ветром гранитным лежат.

Untitled («Rebel souls from the falling dark...»)
Robert E. Howard

Rebel souls from the falling dark,
   What are the crowns you gain?
The quenching night of a dungeon stark
   And the brine of the rusty chain.
The taunt and the tang of the bitter blood,
   And the grim of the grisly bars,
The friar's chant and the hangman's hood —
   And a star amid the stars!

Без названия («Мятежные души...»)
Роберт Говард

Мятежные души в окутавшей тьме,
Монетой вам платят какой?
Промозглою ночью в подземной тюрьме,
Стен мраком, решёток тоской.
КровИ горьким привкусом — бьют, хохоча,
Цепью, что ржава от слёз.
Молитвой попа, колпаком палача,
— И звёздою средь прочих звёзд.

«Which Will Scarcely Be Understood»
Robert E. Howard

Small poets sing of little, foolish things,
As more befitting to a shallow brain
That dreams not of pre-Atlantean kings,
Nor launches on that dark uncharted Main
That holds grim islands and unholy tides,
Where many a black mysterious secret hides.

True rime concerns her not with bursting buds,
The chirping bird, the lifting of the rose —
Save ebon blooms that swell in ghastly woods,
And that grim, voiceless bird that ever broods
Where through black boughs a wind of horror blows.

Oh, little singers, what know you of those
Ungodly, slimy shapes that glide and crawl!
Out of unreckoned gulfs when midnights fall
To haunt the poet's slumbering, and close
Against his eyes thrust up their hissing head,
And mock him with their eyes so serpent-red?

Conceived and bred in blackened pits of hell,
The poems come that sets the stars on fire;
Born of black maggots writhing in a shell
Men call a poet's skull — an iron bell
Filled up with burning mist and golden mire

The royal purple is a moldy shroud;
The laurel crown is a cypress fixed with thorns;
The sword of fame, a sickle notched and dull;
The face of beauty is a grinning skull;
And ever in their soul's red caverns loud
The rattle of the cloven hoofs and horns.

The poets know that justice is a lie,
That good and light are baubles filled with dust —
This world's slave-market where swine sell and buy,
This shambles where howling cattle die,
Has blinded not their eyes with lies and lust.

Ring up the demons from the lower pit,
Since Evil conquers goodness in the end;
Break down the Door and let the fires be lit,
And greet each slavering monster as a friend.

Let obscene shapes of Darkness ride the earth,
Let sacrificial smokes blot out the skies,
Let dying virgins glut the Black Gods' eyes,
And all the world resound with noisome mirth.

Break down the altars, let the streets run red,
Tramp down the race into the crawling slime;
Then where red Chaos lifts her serpent head,
The Fiend be praised, we'll pen the perfect rime.

«То, что едва ли будет понято»
Роберт Говард

Поэтишки поют о мелочах,
Так подходящих к мелочным мозгам,
О древних пред-атлантских королях
Не грезивших; не мчавшихся к брегам,
Неведомым, где Майна зол прилив,
И остров, тайну скрывший, нечестив.

Но дела нет правдивому стиху
До щебетанья птах, цветенья роз —
Лишь в призрачном лесу на смольном мху
В раздумьях нем и мрачен сыч прирос
К ветвям, где ветер страшен наверху.

Что, певунки, могли бы вы узнать
О флегме подползающих теней!
Скользнула ночь с бессчётных пропастей
Шипя, во сне поэта обвивать —
У самых глаз поэтовых, глумясь,
Её пролез змеино-красный глаз.

Чтоб звёзды сжечь в огне, приходит ритм,
Взращён в аду, чей чёрен котлован;
От чёрных лярв рождённый говорит:
Поэта череп — колокол, горит
Над золотою грязью в нём туман.

Ветх царский пурпур, плесенью покрыт;
Венец лавров, тернов — кто различит;
Щербатым и тупым меч славы стал;
Лик красоты стал черепа оскал;
В пещерах душ их что всегда шумит?
Рога и стук раздвоенных копыт.

Поэты знают — справедливость фальшь;
Добро и свет — в игрушке пыль гремит;
Мир — рабский рынок, что, свинья, продашь?;
На бойне той скот под ножом мычит.
— Поэтам глаз ложь-похоть не застит.

Зло победит добро в конце времён;
Зови чертей из преисподних ям,
Взломай Врата и раздувай огонь,
Слюнявых чудищ набирай в друзья.

Пускай взнуздают землю Тьма и грех,
Дым жерственный бесчестит небеса,
Пусть девственниц, средь гибельных утех,
Смерть чернобожьи ублажит глаза.

Круши алтарь, по стогнам кровь и грязь
Текут пусть. Хаос змееглав, людских
Рас слизь взмешай! И мы, Врагу молясь,
Тогда напишем совершенный стих.

«СтатУй» забавный.
А где нашлось? В его ЖЖ этого нет, кажется... И нет ли русского заглавия к переводу?