Кел-кор написал(а):У меня созрел такой вопрос. А в каких произведениях Роберта Говарда о Конане есть мотивы ужасов, хоррора, отдельные «страшные» моменты
Например из Феникса на мече:
"...Он отчаянно извернулся под неведомым врагом и повернул голову. То, что он увидел, было сродни ночному кошмару или бредовому видению сумасшедшего. На нем сидела огромная черная тварь, которая не могла быть порождением подлунного мира. Ее слюнявые черные зубы тянулись к его горлу, а взгляд пылавших желтым огнем огромных глаз иссушал его мозг подобно самуму, обрушившемуся на пшеничное поле. Отвратительная морда неведомой твари не могла принадлежать животному, в ее демонических чертах было нечто от древней, заколдованной неведомыми силами мумии, пробудившейся вдруг к жизни, и Аскаланте с ужасом уловил вдруг в них неясное, словно тень, сходство со своим рабом Тот-Амоном. Разинув рот в безумном крике, он отдал богам душу еще до того, как слюнявые клыки впились ему в горло.
Конан, едва успевший протереть глаза, недоуменно уставился на чудовище. Сначала он подумал, что на скрюченном теле Аскаланте сидит огромная собака. Но потом, когда взгляд его прояснился, он понял, что это вовсе не собака, а павиан.
С воплем, мало отличавшимся от предсмертного крика Аскаланте, он оттолкнулся от стены и со всей силой, на которую еще был способен, метнул топор. Тяжелое лезвие отскочило от голого черепа бестии, и та молча бросилась на короля. Удар ее могучего тела был настолько сильным, что Конан перелетел через всю комнату и грохнулся на пол.
Слюнявые челюсти сомкнулись на руке, поднятой Конаном вверх, чтобы защитить горло, но чудовище вовсе не спешило расправиться с ним. Не выпуская из пасти окровавленной руки короля, оно злобно смотрело в его глаза, наслаждаясь пробуждающимся в них ужасом, тем же, который только что убил заговорщика Аскаланте. Конан почувствовал, как сжимается его душа, как она медленно покидает тело, чтобы кануть в желтые глубины, в которых призрачно мерцал хаос, похищая его жизнь и разум. Глаза чудовища, и без того огромные, набухли и стали воистину гигантскими. Конан не видел в них ничего, кроме глубочайшего кощунственного ужаса, подстерегающего разум в абсолютной пустоте и черных безднах иных миров. Конан открыл окровавленный рот, чтобы криком выплеснуть свою ненависть и отвращение, однако лишь сухой хрип вырвался из его горла.
Надо сказать, что ужас, парализовавший и погубивший Аскаланте, подействовал на варвара совершенно иначе: он пробудил в нем неописуемую ярость, близкую к сумасшествию. Не обращая внимания на боль, Конан пополз назад, волоча за собой чудовище..."
или фрагменты в "Чёрном исполине (колоссе)":
"Шеватас был вором из воров, королем воров, и имя его произносили с благоговейным трепетом в злачных местах Маула и в темных тайниках под храмами Бела, а песни и легенды о нем переживут века. Но сейчас, когда Шеватас стоял перед железным куполом Кутшема, душу его пожирал страх. Любому профану было бы видно, что в сооружении есть нечто сверхъестественное. Его жгло солнце и хлестали ветра трех тысячелетий, и все же золото и железо купола сверкали так же ярко, как в тот день, когда его воздвигли безымянные создатели на берегу безымянной реки.
Эта сверхъестественность вполне соответствовала общему впечатлению от руин. Казалось, здесь обитают злые духи. Пустыня, посреди которой находились руины, представляла собой загадочную неисследованную область к юго-востоку от Шема. Шеватас знал: несколько дней пути на верблюде назад, на юго-запад, и путник увидит великую реку Стикс в том месте, где она поворачивает под прямым углом к своему прежнему направлению и несет свои воды на запад, к далекому морю. У изгиба реки начинаются земли Стигии, темногрудой владычицы Юга. Эта богатая страна раскинулась на южном берегу великой реки, а за пределами ее тянулись пустыни.
...
Все это Шеватас знал бессознательно, как человек знает улицы родного города. Он много путешествовал, и добычей его были сокровища многих королевств. Но теперь он замер в нерешительности на пороге самого потрясающего из своих приключений и самого огромного из сокровищ, которое ожидало его.
В этом железном куполе лежал прах Тугра Хотана, черного мага, который правил Кутшемом три тысячи лет назад, в те времена, когда королевства Стигия и Ахерон простирались к северу от великой реки, захватывая луга Шема и горные области. Затем гиборейцы, расселяясь из колыбели своей расы близ северного полюса, устремились на юг. Это было не имеющее равных переселение, которое длилось века и тысячелетия. Но во время правления Тугра Хотана, последнего из магов Кутшема, сероглазые и рыжеволосые варвары в волчьих шкурах и чешуйчатых кольчугах вторглись с севера на богатые возвышенности и своими мечами отсекли для себя королевство Косс. Они промчались по Кутшему, сметая все на своем пути, запятнали кровью мраморные башни, и королевство Ахерон погибло в огне.
Но пока они бесчинствовали на улицах древнего города, защитники которого падали под мечами варваров, как созревшая кукуруза, Тугра Хотан проглотил странный и чудовищный яд, и жрецы в масках закрыли его в гробнице, которую он сам себе приготовил. Его верные слуги погибли в кровавой резне вокруг гробницы, но варвары не смогли ни выломать дверь, ни повредить сооружение оружием или огнем. Они ускакали прочь, оставив великий город в руинах. Тугра Хотан, последний из магов Кутшема, остался лежать непотревоженным под железным куполом своей гробницы. Безжалостное время подточило колонны, обрушило стены, и даже река, которая некогда питала водой эти земли, ушла в песок и высохла.
Многие воры стремились украсть сокровища, которыми, как гласят легенды, полон железный купол, где покоятся кости мага. И многие воры встретили свою смерть на пороге купола, а многие другие бежали, теряя рассудок от дьявольских видений, и последним, что сорвалось с их губ перед смертью, были не слова, а вой и хохот безумцев.
Поэтому Шеватас дрожал, стоя перед гробницей. И страх его не становился слабее от мыслей о змее, которая, если верить легенде, охраняет прах мага. Все мифы о Тугра Хотане, словно могильным покрывалом, были окутаны смертельным ужасом. С того места, где стоял вор, были видны руины огромного зала, где сотни закованных в цепи пленников стояли на коленях во время праздников, ожидая, когда жрец-король срубит им головы в честь Сета, бога-змея Стигии. Где-то неподалеку, должно быть, находилась темная и жуткая яма, где кричащих жертв скармливали безымянному и бесформенному чудовищу, которое вползало туда из еще более глубокой и страшной пещеры. В легендах Тугра Хотан представал больше, чем человеком. Однако верования тех, кто чтил его, постепенно выродились в уродливый и отвратительный культ. Они продолжали чеканить изображение Тугра Хотана на монетах, которыми их мертвые расплачивались за путь через великую реку тьмы. Стикс
— всего лишь материальная тень этой великой реки. Шеватас видел изображение древнего мага на монетах, украденных из-под языков мертвых, и его лицо навсегда запечатлелось в памяти вора, хоть он и желал бы его забыть.
И все же он отбросил прочь страх и поднялся к бронзовой двери, на гладкой поверхности которой не было ни ручки, ни засова. Но Шеватас не напрасно изучал темные культы, не напрасно внимал хриплому шепоту служителей Скелоса в полночь под деревьями и читал запретные окованные железом книги Слепца Вахелоса.
."
Отредактировано Vlad lev (2014-01-09 17:34:52)
