Вскоре однако Ришмон рассорился с англичанами и перешёл на сторону дофина Карла. В 1425 г. он был назначен коннетаблем Франции, однако вскоре из-за интриг при дворе дофина, главным образом благодаря ненавидевшему Ришмона Жоржу де ла Тремуйлю, советнику короля, он был вынужден покинуть двор.

В 1429 г. Ришмон и его отряд соединились с армией Жанны д’Арк накануне битвы при Пате. Ришмон принял участие в этом сражении, закончившимся блестящей победой французов. Жанна прилагала усилия к примирению Ришмона с королём и добилась определённого результата, однако на коронацию Карла в Реймсе Ришмона так и не пригласили.

В 1432 г. персональный враг коннетабля де ла Тремуйль был отправлен в ссылку, в качестве мести он предпринял попытку отравить Ришмона, но она провалилась.

Вновь вошедший в фавор Ришмон возглавил королевскую армию и начал предпринимать энергичные меры по изгнанию англичан из страны. В 1436 г. он с армией вошёл в Париж.

Через 10 лет он принял активное участие в освобождении Нормандии. Вместе с герцогом де Клермоном Ришмон командовал французской армией, одержавшей над англичанами блестящую победу при Форминьи в 1450 г.

Ришмон был инициатором военной реформы, которая позволила преобразовать плохоорганизованное войско французских рыцарей в регулярную и профессиональную армию

После разгрома при Азенкуре Бернар VII вновь приглашён в Париж. 30 декабря 1415 года ему вручена шпага коннетабля. Через несколько дней он становится верховным капитаном всех крепостей королевства, и ему поручается управление финансами. Таким образом, он становится фактическим правителем государства, которого, казалось бы, уже нет. Ценой самых жестоких, самых непопулярных мер ему удаётся выправить положение. С помощью обременительных налогов, фальшивой монеты, на которую пошли переплавленные церковные сосуды, Бернар VII реорганизовал армию, которую он бросил на Гарфлер. Под страхом жесточайших наказаний он заставил парижан нести службу по охране стен города. Он удержал верными королю важнейшие города страны. Он изгнал в Тур королеву Изабеллу Баварскую, развращённый нрав которой ослаблял партию короля.

29 мая 1418 года несколько горожан, сторонников бургиньонов, тайно впустили в город армию герцога Бургундского, которого сопровождала бежавшая из Тура королева Изабелла Баварская. Началась расправа над арманьяками. В этот день было убито около 4000 человек. Через несколько дней озверевшая толпа набросилась на тюрьмы, где содержались уцелевшие арманьяки, и добила ещё 1600 пленников. Бернара VII мучили в течение трёх дней, а на четвёртый милостиво зарезали. «Так погиб этот ужасный человек, который высоко поднял имя своего дома, и кто олицетворял в этот момент национальное сопротивление перед иностранными захватчиками.

В октябре 1428 г. вместе с Ла Гиром приехал в Орлеан, который подвергся английской осаде. Принимал участие в атаках на англичан, участвовал в том числе и в «Селёдочной битве».

После назначения Жанны д’Арк главнокомандующим армией, де Сентрайль перешёл под её командование. Он храбро сражался при снятии осады Орлеана и, позднее, во время Луарской операции. Ла Гиру и де Сентрайлю, командовавшим авангардом французской армии в битве при Пате принадлежит главная заслуга в победе в этом сражении.

В августе 1431 г. он попал в плен к англичанам, где пробыл два года. В 1433 г. он был обменян на английского полководца Джона Тальбота, попавшего в плен в битве при Пате.

После возвращения из плена де Сентрайль прославился дерзкими рейдами по занятой англичанами Нормандии. Правда стоит заметить, что во время этих рейдов местному населению доставалось ничуть не меньше, чем англичанам. Король был вынужден издать специальный манифест, запрещавший своим капитанам, в том числе и Сентрайлю разбойничать.

В 1445 г. после создания усилиями коннетабля Ришмона регулярной армии, де Сентрайль меняет стиль жизни и становится одним из самых видных французских военачальников. Он храбро сражается при освобождении Нормандии, при вступлении королевской армии в Руан в июне 1451 де Сентрайль удостоился чести идти рядом с королём и нести его меч.

Де Сентрайль принял участие и в заключительной операции Столетней войны — освобождении Гиени. В 1454 г., через год после взятия Бордо и окончания Столетней войны ему было присвоено звание «маршал Франции», кроме того он стал губернатором Сен-Макера. А в 1458 году он был назначен губернатором замка Тромпет в Бордо и губернатором Гиени.

Но теперь, похоже, мифу о великой юной воительнице нанесен ощутимый академический удар, и нанес его француз. Точнее, корсиканец, известный философ и историк Робер Каратини. В его недавно изданной монографии "Жанна д'Арк: от Домреми до Орлеана" утверждается, что история Жанны в том виде, в каком мы ее знаем, имеет мало общего с исторической правдой. На самом деле, считает французский историк, Жанна была душевнобольной девушкой, которую ловко использовали в собственных целях политики и высшие военные чины, стремившиеся пробудить в душах французов ненависть к Англии. Все сражения, якобы выигранные французами под водительством Жанны, были мелкими стычками наподобие русского кулачного боя на ярмарке, и, кроме того, как считает Р. Каратини, сама дева не участвовала ни в одном из них и ни разу в жизни не обнажала меч. 

Это утверждение подкреплено данными, которые я раздобыл в Национальной библиотеке и центральном архиве Франции в Париже. Судя по всему, Жанна д'Арк никак не влияла или почти не влияла на ход событий, а служила лишь своего рода символом, знаковой фигурой, при помощи коей французские политики весьма искусно нагнетали антианглий ские настроения.